Різдвяне послання Предстоятеля архіпастирям, пастирям, чернецтву і всім вірним чадам Української Православної Церкви

Христос рождається, славте!

Сердечно поздоровляю всіх Вас: боголюбиві архіпастирі і пастирі, благочестиві іноки та інокині, дорогі брати і сестри, — з великим мироспасительним празником Різдва по плоті Господа Бога і Спасителя нашого Іісуса Христа.

Сьогодні Свята Православна Церква молитовно згадує і прославляє велику благочестя Тайну — явлення Бога во плоті (1 Тим. 3, 16). Тайна пришестя у світ Месії Христа бере початок з Раю, від тієї трагічної події, коли наші прародичі Адам і Єва переступили заповідь Божественної любові. Не бажаючи розкаятись, Адам і Єва відступили від Бога, а через своє самовиправдання вони стали ще й богопротивниками. Щоб не порушувати свободу прародичів і не заставляти їх жити з Тим, проти Кого вони повстали, Господь вивів їх з Раю в скорботний і спустошений світ, де вони зрозуміли свою особисту душевну спустошеність. Вони зрозуміли, але було вже пізно: до реставрації своєї внутрішньої спустошеності їм треба було випити чашу скорбот до кінця. І вони з благодарністю і покаянням пили свою чашу. Адам усе життя підводив очі в сторону Раю, плакав і говорив слова: «Раю мій, Раю, мій найсолодший Раю!» Адам і його потомки плакали, скорбіли і терпеливо чекали того благословенного дня, коли, по Божому слову, Сім’я Жінки зітре голову змія (Бут. 3, 15), диявола, коли на землю прийде Ізбавитель і возставить, реставрує спустошеність людських душ. І цей час настав. У світ прийшов Син Божий.

Святе Євангеліє про Різдво Христове сповіщає так. Під час царювання римського імператора Августа, який володів на той час і Іудеєю, вийшло повеління зробити перепис по всій землі (Лк. 2, 1). Матір Божа, Яка носила у Своєму чреві Спасителя, восхотівшого взяти від Неї людську природу, разом з Її земним ангелом-хоронителем — Іосифом Обручником — прийшла із Назарета в Вифлеєм, щоб тут, у місті Давида, їм, як потомкам Давида, пройти перепис. І оскільки в цей час для перепису в Вифлеєм прийшли всі потомки Давида, то в готелях були зайняті всі місця. А Пресвятій Діві прийшов час родити. Тоді вони пішли за місто, в печеру, де в негоду ховалися пастухи, і там, в убогій печері, Матір Божа народила Спасителя світу, Божого Сина, Який восхотів стати Сином Людським. Пречиста Діва Марія сповила Богомладенця і положила Його в яслах, до яких були прив’язані, по пророцтву Ісайї, віл і осел (Іс. 1, 3): осел, що ніс Пресвяту Діву із Назарета в Вифлеєм, і віл, якого праведний Іосиф Обручник взяв для того, щоб його продати, коли будуть потрібні кошти для життя.

В той час на полі, недалеко від благословенної печери, пастушки стерегли стада. Їм з’явився Ангел Божий, і слава Господня осяяла їх. Пастушків охопив страх, але Ангел Божий заспокоїв їх і сказав: «Не бійтеся, я сповіщаю вам велику радість, яка буде всім людям, тому що нині народився… в місті Давидовому Спаситель, Який є Христос Господь; і ось вам знак: ви знайдете Младенця в пеленах, лежачого в яслах» (Лк. 2, 9–12). І раптом з Ангелом з’явилося багаточисельне воїнство Небесне, яке славило Бога і співало дивну пісню: «Слава в вишніх Богу, і на землі мир, в людях благовоління» (Лк. 2, 14). Коли святі Ангели відійшли на Небо, пастушки сказали один одному: «Підемо в Вифлеєм і побачимо, що там сталося, про що нам сповістив Господь» (Лк. 2, 15). Пастушки перші із земнородних прийшли в Вифлеємську печеру, знайшли там Богомладенця, сповитого і лежачого в яслах, і розповіли Пресвятій Діві Марії та Іосифу Обручнику про те, що сповістив їм Ангел про Святого Младенця (Лк. 2, 15–17).

Після цього до Богомладенця Христа прийшли з поклоном три східні царі: один із Персії, один із Аравії і один із Ефіопії. Вони побачили чудесну зірку на Небі і зрозуміли, що у світ прийшов Ізбавитель, Якого очікували всі земні племена. Царі-волхви прийшли на поклоніння Богомладенцю Христу в самий день Різдва. Вони принесли з собою дари: золото, ладан і смирну. Золото як Царю, ладан як Первосвященнику, а смирну як символ того, що Первосвященник Христос Сам Себе принесе в жертву за спасіння людства. Віддавши дари і поклоніння Богомладенцю Христу, волхви повернулись у свою землю, а Ірод лукавий почав шукати Богомладенця, щоб убити Його. Нещасний Ірод не знав, що Христос, Який народився в Вифлеємі, народився не для того, щоб бути царем Іудейським. Христос є Цар усієї землі і Неба, і Він не прагне влади над людьми, як цього прагнуть земні царі. Він хоче обняти всіх людей і зігріти їх Своєю Божественною любов’ю. Христос Спаситель прийшов на землю не для того, щоб зробити нас рабами, а для того, щоб звільнити нас від рабства. Христос Спаситель взяв на Себе наші гріхи, які порабощали нас, знищив їх на Хресті та зробив нас вільними в повному і дійсному змісті цього слова. Христос Спаситель не тільки звільнив нас від рабства гріха, Він також навчив нас, як ми повинні жити, щоб зберігати свою духовну свободу: що ми повинні робити, а що ми не повинні робити. Все це вчення Спасителя записано у святій Книзі, яка називається Євангеліє.

Кожного разу, коли ми святкуємо Різдво Христове, ми з любов’ю згадуємо історію цієї славної події. Історія Христового Різдва на зовнішній погляд — проста і скромна, але в простоті і скромності Господь відкриває нам Свою мудрість, велич і силу. Богомладенець Христос ще лежить у яслах, а вже хвилюються земні царі. Східні царі, движимі любов’ю до Істини, приходять з дарами і поклоняються Богомладенцю. Лукавий цар Ірод охоплений страхом, але замість того щоб прийти і розумно поклонитись Богомладенцю і через це укріпити себе і своє царство, впадає в божевілля і шукає вбити Його. Римський імператор Август, перед яким тремтів увесь світ, також послужив таїнству Боговоплощення: він зробив перепис населення, не підозрюючи, що головним у цьому було не те, щоб перерахувати своїх підлеглих, а те, щоб привести Божу Матір у Вифлеєм, щоб виповнилося пророцтво, яке провіщало, що Христос Месія народиться в Вифлеємі. Явлення Ангелів у Різдвяну ніч, їхні слова і піснеспіви свідчать про велич Таїнства Христового Різдва, яке схвилювало не тільки землю, але й Небо.

У ці святі дні, молитовно згадуючи і прославляючи Тайну Різдва нашого Спасителя і Бога, ми приєднуємось до всесвітнього торжества і разом з усіма православними християнами поклоняємось нашому Спасителю і смиренно дякуємо Йому за любов до нас, грішних людей. Ми смиренно молимось, щоб Син Божий, Який «заради нас, людей, і заради нашого спасіння зійшов з Неба і воплотився від Духа Святого і Марії Діви» (Символ віри), зійшов до наших немочей, простив нам наші гріхи, наше затьмарення, через яке ми сьогодні схвалюємо і приймаємо протиприродні закони, якими ми нищимо самі себе. Ми молимось, щоб Господь просвітив нашу духовну сліпоту, щоб ми бачили і любили не свою правду, а правду Божу, яка є досконалою, вічною і єдиною корисною для нас. Ми молимось, щоб Господь укріпив нас і дав нам сили достойно перенести ті випробування і хвороби, які сьогодні потрясають увесь світ і причиною яких, на жаль, є наші вселюдські гріхи. В цей світлий день, коли ми згадуємо пришестя у світ Бога, по слову свт. Григорія Богослова, возвеселімось із трепетом і радістю: з трепетом — по причині наших гріхів, а з радістю — по причині надії (Свт. Григорій Богослов. Том I. Слово 38. Стор. 522. СПб, 1912 р.), надії на Божу милість, силу і чоловіколюбіє. Ще раз сердечно вітаю всіх Вас, дорогі брати і сестри, з празником Різдва Христового. Бажаю всім здоров’я, спасіння і Божого благословіння. Нехай мир і Боже благовоління, оспівані Ангелами в Різдвяну ніч, наповнюють наші серця, наші сім’ї, нашу Українську державу і увесь світ. Амінь.

З Різдвом Христовим!

Смиренний

† Онуфрій

Митрополит Київський і всієї України

Різдво Христове,

2020/2021 рр., м. Київ

Джерело: Офіційний сайт Української Православної Церкви

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Мы сегодня поклоняемся с трепетом и благодарностью кресту Господню. Как две тысячи лет тому назад, Крест Господень остается для одних соблазном, для других — безумием, но для нас, верующих и спасаемых Крестом Господним, он является силой, он является славой Господней.
Трепетен Крест Господень: это орудие жестокой, мучительной смерти. Самый ужас, который нас охватывает, когда мы взираем на орудие ее, должен нас научить мере любви Господней. Так возлюбил Господь мир, что Он Сына Своего Единородного отдал, для того чтобы спасти мир. И этот мир, после воплощения Слова Божия, после жизни Христовой на земле, после того, как Он провозгласил Божественное учение в слышание всех народов, и после того, как проповедь любви Он подтвердил, доказал смертью без злобы, смертью, к которой не примешалось ни одно мгновение противления, мести, горечи, — после всего этого наш мир уже не прежний. Его судьба не проходит трагически страшно и мучительно перед Божиим судом, потому что Сам Бог вошел в эту судьбу мира, потому что эта судьба наша теперешняя связала вместе Бога и человека. И Крест нам говорит о том, как дорог человек Богу и как дорого стоит эта любовь. На любовь можно ответить только любовью, — ничем другим нельзя откупиться за любовь.
И вот перед нами стоит вопрос, вопрос совести пока, который в свое время станет вопросом, который Господь на Страшном суде нам поставит, когда Он встанет перед нами не только в славе Своей, но встанет перед нами изъязвленный за грехи наши. Ибо Судья, Который будет стоять перед нами, это Тот же Самый Господь, Который жизнь Свою отдал за каждого из нас. Что мы ответим? Неужели нам придется ответить Господу, что Его смерть была напрасна, что Крест Его не нужен, что когда мы увидели, как много нас любит Господь, у нас не хватило никакой ответной любви, и мы ответили Ему, что предпочитаем ходить во тьме, что предпочитаем руководиться страстями, похотьми нашими, что для нас дороже широкая дорога мира, чем узкий путь Господень?.. Пока мы живем на земле, мы можем себя обмануть, что есть еще время. Но это неправда, — времени страшно мало. Жизнь наша может оборваться в одно мгновение, и тогда начнется наше стояние перед судом Господним, тогда будет поздно. А теперь время есть: время есть, только если мы каждое мгновение нашей жизни превратим в любовь; только тогда, если мы каждое мгновение жизни превратим в любовь к Богу и любовь к каждому человеку, нравится он нам или нет, близок он нам или нет, — только тогда наша душа успеет созреть к встрече Господней.
Всмотримся в Крест. Если близкий нам человек умер бы за нас и из-за нас, разве наша душа не была бы до самых глубин потрясена? Разве мы не изменились бы? И вот: Господь умер — неужели останемся мы безучастны? Поклонимся Кресту, но поклонимся не только на мгновение: поклонимся, склонимся под этот Крест, возьмем, по мере наших сил, этот Крест на свои плечи, и пойдем за Христом, Который нам дал пример, как Он Сам говорит, чтобы мы за Ним последовали. И тогда мы соединимся с Ним в любви, тогда мы оживем страшным Крестом Господним, и тогда Он не будет стоять перед нами, осуждая нас, но спасая и вводя в бесконечную, торжествующую, победную радость вечной жизни. Аминь.
(Митрополит Антоний Сурожский)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Всякий праздник Матери Божией — это чистая радость. Это радость не только о любви Божией к нам, но радость и о том, что земля — наша простая, родная, обычная земля — может так ответить на любовь Господню. В этом для нас радость особенная.

Когда мы от Бога получаем милость — ликует наше сердце; но иногда делается тоскливо: чем, чем мне воздать любовью за любовь, где найти ту святость, ту ласку, ту способность отзываться всем естеством на милость Божию? И тогда, хотя мы знаем, что каждый из нас слаб и немощен в любви, мы можем подумать о Матери Божией. Она за всех нас ответила совершенной верой, никогда не колеблющейся надеждой и любовью такой широкой, что Она сумела обнять этой любовью и небо и землю, открыться любовью так, что воплотился Сын Божий, и так открыться любовью к людям, что все, самые грешные, могут к Ней прийти и получить милость. Это — ответ всей земли, это ответ всей вселенной на любовь Господню.

И вот, будем радоваться и унесем радость сегодня из этого храма — не только на одно мгновение: будем её хранить изо дня в день, будем изумляться этой радости, будем ликовать этой радостью и станем эту радость давать людям, чтоб всякое сердце возликовало и утешилось и просветилось этой радостью о том, что земля может вместить небо, что человек может ответить Богу так, что Бог стал бы человеком.

И теперь, из века в век, пока мир стоит, Бог среди нас, Христос Тот же Самый среди нас, изо дня в день. И когда будет проявлена, открыта слава земли и неба, Господь Иисус Христос, истинный Бог, но и истинный человек, будет среди нас пребывать Божией Матерью, Которая дала Ему плоть Свою любовью, верой, святостью, благоговением.

Будем хранить, беречь, растить эту радость и ею жить во дни скорби, во дни тёмные, во дни, когда нам кажется, что ни на что мы не способны, что ничем не может земля ответить на любовь Божию. Ответила земля, и стоит этот Ответ вовек с воздетыми руками, молясь о нас всех, о добрых и о злых, никогда не стоя поперёк пути спасения, всем прощая — а Она имеет, что простить: ведь люди Сына Ее убили — и к Ней мы прибегаем. Потому что если Она простит, то никто нас не осудит.

С какой верой приходим мы к Божией Матери, как глубока она должна быть, чтобы каждый из нас, который своими грехами и своим недостоинством участвует в смерти Господней, мог бы сказать: Матерь, я погубил Сына Твоего, но Ты прости. И заступается за нас, и милует, и спасает, и вырастает во весь рост любви Господней.

Слава Богу за это, слава Матери Господней за эту Ее любовь. Аминь.
(Митрополит Антоний Сурожский)

Преподобный Сисой Великий († 429) был монахом-отшельником, подвизался в Египетской пустыне в пещере, освященной молитвенными трудами его предшественника — преподобного Антония Великого (память 17 января). За шестьдесят лет пустынного подвига преподобный Сисой достиг высокой духовной чистоты и воспринял дар чудотворения, так что однажды даже своей молитвой вернул к жизни умершего отрока.

Чрезвычайно строгий к себе, преподобный Сисой был очень милостив и сострадателен к ближним и всех принимал с любовью. Тех, кто посещал его, преподобный всегда прежде всего учил смирению. На вопрос одного пустынника, как он мог достичь непрестанного памятования о Боге, преподобный заметил: «Это еще немного, сын мой, важнее того — считать себя ниже всех, потому что такое уничижение способствует приобретению смирения». Спрошенный монахами, достаточно ли одного года для покаяния впадшему в грех брату, — преподобный Сисой сказал: «Я верую в милосердие Человеколюбца Бога, и если человек покается всей душой, то Бог примет его покаяние в течение трех дней».

Когда преподобный Сисой лежал на смертном одре, окружавшие старца ученики увидели, что лицо его просияло. Они спросили умирающего, что он видит. Авва Сисой ответил, что он зрит святых пророков и апостолов. Ученики спросили, с кем Преподобный беседует? Он сказал, что пришли Ангелы за его душой, а он просит их дать ему еще хоть краткое время на покаяние. «Тебе, отче, нет нужды в покаянии», — возразили ученики. Но преподобный Сисой, по своему великому смирению, ответил: «Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего». После этих слов лицо святого аввы просияло так, что братия не дерзали на него смотреть. Преподобный успел сказать им, что видит Самого Господа, и святая душа его отошла в Царство Небесное.

Дорогие братья и сестры,
Христос Воскрес!

По благословению Епископа Исаакия, Свято-Покровская Голосеевская пустынь с 16-го мая для молитвы и посещения открыта.

Просим всех соблюдать рекомендации врачей, а также правила и нормы монастыря. Благодарим за молитвы. Божьей помощи и здоровья всем нам!

Дорогие братья и сестры,
Христос воскрес!

Сердечно благодарим за усиленную молитву о нашем монастыре, что вы скорбели вместе с нами в такое трудное для нас с вами время.

Благодарим мера города об объявлении о закрытии на карантин монастырь на определенный период и о снятии с карантина. Благодарим охрану и всех, кто посодействовал в этом вопросе на период закрытия монастыря на карантин.

Особенную благодарность выражаем всем врачам, которые в очень сложный период были с нами. Помогали и поддерживали всех нас.

Благодарим людей, которые не остались в стороне, а всячески помогали. А особенно благодарим человека, который помог и обеспечил всю медицинскую помощь и лечение.

Сердечно благодарим за все и просим Милосердного Бога, чтобы берег нашу страну и людей в этот тяжелый период нашей с вами жизни.

В монастыре проживает братия с послушниками, некоторые сотрудники и беженцы.

Слава Богу, что Господь умудрил наместника монастыря закрыть монастырь на карантин вовремя. С 17.04.2020 владыка благословил закрыть монастырь. К сожалению, не смогли избежать болезни, но смогли избежать широкому распространению этой болезни внутри монастыря.

На сегодняшний день, по милости Божией и заботе добрых людей, на территории обители все спокойно и все здоровы по заключению врачей и подтверждению тестов.

Слава Богу за все!

Дорогие братья и сестры, просим простить нас за то, что не смотря, что вышестоящие органы сняли карантин с монастыря, но по благословению Епископа Исаакия монастырь на неопределенное время будет закрыт!

Напомним вам, что переселенцы и беженцы живут на территории монастыря. И, как вы понимаете, большинство из этих людей — это люди преклонного возраста. Ради их жизни и здоровья мы должны придерживаться рекомендации врачей.

Всех прихожан и неравнодушных людей просим о усиленной молитве, финансовой помощи и поддержке.

Записки с именами и финансовую помощь вы можете присылать к нам на сайт и по расчетному счету Р/с № UA803003460000026008017354901 в ПАТ «Альфа-Банк”, г. Киева, МФО 300346. ЕГРПОУ — 24733894

Благодарим Вас за молитвы и понимание.

Братья и сестры!

В связи со сложившимися обстоятельствами на территории Украины – и сложной ситуацией в Киеве, из-за распространения COVID-19; дабы избежать даже малейшего риска, для братии и прихожан.

Было принято решение на упреждение, полностью закрыть нашу обитель от посещений.

Все богослужения будут проводится в закрытом режиме, без допуска прихожан и паломников.

О дальнейшей информации будет сообщено дополнительно.

Как трудно связать то, что совершается теперь, и то, что было когда-то: эту славу выноса Плащаницы и тот ужас, человеческий ужас, охвативший всю тварь: погребение Христа в ту единственную, великую неповторимую Пятницу.

Сейчас смерть Христова говорит нам о Воскресении, сейчас мы стоим с возжженными пасхальными свечами, сейчас самый Крест сияет победой и озаряет нас надеждой – но тогда было не так. Тогда на жестком, грубом деревянном кресте, после многочасового страдания, умер плотью воплотившийся Сын Божий, умер плотью Сын Девы, Кого Она любила, как никого на свете – Сына Благовещения, Сына, Который был пришедший Спаситель мира.

Тогда, с того креста, ученики, которые до того были тайными, а теперь, перед лицом случившегося, открылись без страха, Иосиф и Никодим сняли тело. Было слишком поздно для похорон: тело отнесли в ближнюю пещеру в Гефсиманском саду, положили на плиту, как полагалось тогда, обвив плащаницей, закрыв лицо платом, и вход в пещеру заградили камнем – и это было как будто все.

Но вокруг этой смерти было тьмы и ужаса больше, чем мы себе можем представить. Поколебалась земля, померкло солнце, потряслось все творение от смерти Создателя. А для учеников, для женщин, которые не побоялись стоять поодаль во время распятия и умирания Спасителя, для Богородицы этот день был мрачней и страшней самой смерти.

Когда мы сейчас думаем о Великой Пятнице, мы знаем, что грядет Суббота, когда Бог почил от трудов Своих, – Суббота победы! И мы знаем, что в светозарную ночь от Субботы на Воскресный день мы будем петь Воскресение Христово и ликовать об окончательной Его победе.

Но тогда пятница была последним днем. За этим днем не видно ничего, следующий день должен был быть таким, каким был предыдущий, и поэтому тьма и мрак и ужас этой Пятницы никогда никем не будут изведаны, никогда никем не будут постигнуты такими, какими они были для Девы Богородицы и для учеников Христовых.

Мы сейчас молитвенно будем слушать Плач Пресвятой Богородицы, плач Матери над телом жестокой смертью погибшего Сына. Станем слушать его. Тысячи, тысячи матерей могут узнать этот плач – и, я думаю, Ее плач страшнее всякого плача, потому что с Воскресения Христова мы знаем, что грядет победа всеобщего Воскресения, что ни един мертвый во гробе. А тогда Она хоронила не только Сына Своего, но всякую надежду на победу Божию, всякую надежду на вечную жизнь. Начиналось дление бесконечных дней, которые никогда уже больше, как тогда казалось, не могут ожить.

Вот перед чем мы стоим в образе Божией Матери, в образе учеников Христовых. Вот что значит смерть Христова. В остающееся короткое время вникнем душой в эту смерть, потому что весь этот ужас зиждется на одном: НА ГРЕХЕ, и каждый из нас, согрешающих, ответственен за эту страшную Великую Пятницу; каждый ответственен и ответит; она случилась только потому, что человек потерял любовь, оторвался от Бога. И каждый из нас, согрешающий против закона любви, ответственен за этот ужас смерти Богочеловека, сиротства Богородицы, за ужас учеников.

Поэтому, прикладываясь к священной Плащанице, будем это делать с трепетом. Он умер для тебя одного: пусть каждый это понимает! – и будем слушать этот Плач, плач всея земли, плач надежды надорванной, и благодарить Бога за спасение, которое нам дается так легко и мимо которого мы так безразлично проходим, тогда как оно далось такой страшной ценой и Богу, и Матери Божией, и ученикам. Аминь.

У ПЛАЩАНИЦЫ

Мы, люди, всю нашу надежду после Бога возложили на заступление Богородицы. Мы эти слова повторяем часто, они нам стали привычны. А вместе с этим, перед лицом того, что совершалось вчера и сегодня, эти слова непостижимо страшны. Они должны являть или удивительную веру в Богородицу, или являют на самом деле, что мы не глубоко пережили в течение своей жизни этот призыв к помощи Божией Матери.

Перед нами гроб Господень. В этом гробе человеческой плотью предлежит нам многострадальный, истерзанный, измученный Сын Девы. Он умер; умер не только потому, что когда-то какие-то люди, исполненные злобы, Его погубили. Он умер из-за каждого из нас, ради каждого из нас. Каждый из нас несет на себе долю ответственности за то, что случилось, за то, что Бог, не терпя отпадения, сиротства, страдания человека, стал тоже Человеком, вошел в область смерти и страдания, за то, что Он не нашел той любви, той веры, того отклика, который спас бы мир и сделал невозможной и ненужной ту трагедию, которую мы называем Страстными днями, и смерть Христову на Голгофе.

Скажете: Разве мы за это ответственны – мы же тогда не жили? Да! Не жили! А если бы теперь на нашей земле явился Господь – неужели кто-нибудь из нас может подумать, что он оказался бы лучше тех, которые тогда Его не узнали. Его не полюбили, Его отвергли и, чтобы спасти себя от осуждения совести, от ужаса Его учения, вывели Его из человеческого стана и погубили крестной смертью? Нам часто кажется, что те люди, которые тогда это совершили, были такими страшными; а если мы вглядимся в их образ – что мы видим?

Мы видим, что они были действительно страшны, но нашей же посредственностью, нашим измельчанием. Они такие же, как мы: их жизнь слишком узкая для того, чтобы в нее вселился Бог; жизнь их слишком мала и ничтожна для того, чтобы та любовь, о которой говорит Господь, могла найти в ней простор и творческую силу. Надо было или этой жизни разорваться по швам, вырасти в меру человеческого призвания, или Богу быть исключенным окончательно из этой жизни. И эти люди, подобно нам, это сделали.

Я говорю “подобно нам”, потому что сколько раз в течение нашей жизни мы поступаем, как тот или другой из тех, которые участвовали в распятии Христа. Посмотрите на Пилата: чем он отличается от тех служителей государства, Церкви, общественности, которые больше всего боятся человеческого суда, беспорядка и ответственности и которые для того, чтобы себя застраховать, готовы погубить человека – часто в малом, а порой и в очень большом? Как часто, из боязни стать во весь рост нашей ответственности, мы даем на человека лечь подозрению в том, что он преступник, что он – лжец, обманщик, безнравственный и т.д. Ничего большего Пилат не сделал; он старался сохранить свое место, он старался не подпасть под осуждение своих начальников, старался не быть ненавидимым своими подчиненными, избежать мятежа. И хотя и признал, что Иисус ни в чем не повинен, а отдал Его на погибель…

И вокруг него столько таких же людей; воины – им было все равно, кого распинать, они “не ответственны” были; это было их дело: исполнять приказание… А сколько раз с нами случается то же ? Получаем мы распоряжение, которое имеет нравственноеизмерение, распоряжение, ответственность за которое будет перед Богом, и отвечаем: Ответственность не на нас… Пилат вымыл руки и сказал иудеям, что они будут отвечать. А воины просто исполнили приказание и погубили человека, даже не задавая себе вопроса о том, кто Он: просто осужденный…

Но не только погубили, не только исполнили свой кажущийся долг. Пилат отдал им Иисуса на поругание; сколько раз – сколько раз! – каждый из нас мог подметить в себе злорадство, готовность надругаться над человеком, посмеяться его горю, прибавить к его горю лишний удар, лишнюю пощечину, лишнее унижение! А когда это с нами случалось и вдруг наш взор встречал взор человека, которого мы унизили, когда он уже был бит и осужден, тогда и мы, и не раз, наверное, по-своему, конечно, делали то, что сделали воины, что сделали слуги Каиафы: они завязали глаза Страдальцу и били Его. А мы? Как часто, как часто нашей жизнью, нашими поступками мы будто закрываем глаза Богу, чтобы ударить спокойно и безнаказанно – человека или Самого Христа – в лицо!

А отдал Христа на распятие кто? Особенные ли злодеи? Нет – люди, которые боялись за политическую независимость своей страны, люди, которые не хотели рисковать ничем, для которых земное строительство оказалось важней совести, правды, всего – только бы не поколебалось шаткое равновесие их рабского благополучия. А кто из нас этого не знает по своей жизни?

Можно было бы всех так перебрать, но разве не видно из этого, что люди, которые убили Христа, – такие же, как и мы? Что они были движимы теми же страхами, вожделениями, той же малостью, которой мы порабощены? И вот мы стоим перед этим гробом, сознавая – я сознаю! и как бы хотел, чтобы каждый из нас сознавал, – блаженны мы, что не были подвергнуты этому страшному испытанию встречи тогда со Христом – тогда, когда можно было ошибиться и возненавидеть Его, и стать в толпу кричащих: Распни, распни Его!..

Мать стояла у Креста; Ее Сын, преданный, поруганный, изверженный, избитый, истерзанный, измученный, умирал на Кресте. И Она с Ним со-умирала… Многие, верно, глядели на Христа, многие, верно, постыдились и испугались и не посмотрели в лицо Матери. И вот к Ней мы обращаемся, говоря: Мать, я повинен – пусть среди других – в смерти Твоего Сына; я повинен – Ты заступись. Ты спаси Твоей молитвой, Твоей защитой, потому что если Ты простишь – никто нас не осудит и не погубит… Но если Ты не простишь, то Твое слово будет сильнее всякого слова в нашу защиту…

Вот с какой верой мы теперь стоим, с каким ужасом в душе должны бы мы стоять перед лицом Матери, Которую мы убийством обездолили.,. Встаньте перед Ее лицом, встаньте и посмотрите в очи Девы Богородицы!.. Послушайте, когда будете подходить к Плащанице, Плач Богородицы, который будет читаться. Это не просто причитание, это горе – горе Матери, у Которой мы просим защиты, потому что мы убили Ее Сына, отвергли, изо дня в день отвергаем даже теперь, когда знаем, Кто Он: все знаем, и все равно отвергаем…

Вот, встанем перед судом нашей совести, пробужденной Ее горем, и принесем покаянное, сокрушенное сердце, принесем Христу молитву о том, чтобы Он дал нам силу очнуться, опомниться, ожить, стать людьми, сделать нашу жизнь глубокой, широкой, способной вместить любовь и присутствие Господне. И с этой любовью выйдем в жизнь, чтобы творить жизнь, творить и создавать мир, глубокий и просторный, который был бы, как одежда на присутствии Господнем, который сиял бы всем светом, всей радостью рая. Это наше призвание, это мы должны осуществить, преломив себя, отдав себя, умерев, если нужно – и нужно! – потому что любить – это значит умереть себе, это значит уже не ценить себя, а ценить другого, будь то Бога, будь то человека, жить для другого, отложив заботу о себе. Умрем, сколько можем, станем умирать изо всех сил для того, чтобы жить любовью и жить для Бога и для других. Аминь!

СЛУЖБА ПОГРЕБЕНИЯ
В СТРАСТНУЮ ПЯТНИЦУ

Пророчество, которое мы сейчас слышали (Иезекииль, 37, 1–14), – образ всего видимого. Вся земля лежит перед нами, и вся она покрыта костьми мертвыми; из поколения в поколение легли эти кости в землю, из поколения в поколение как будто торжествует смерть.

И вот еще одно погребальное шествие совершено, и в эту землю легло бессмертное, нетленное, пречистое Тело Иисусово. И земля дрогнула, и все изменилось, до самых недр ее. Как зерно пшеничное, легло Тело Иисусово в эту землю, и, как огонь Божественный, сошла Его пречистая душа в глубины ада, и сотрясся ад. И теперь, когда мы предстоим перед Гробом, в глубинах той тайны отвержения, которую мы называем адом, совершилось последнее чудо: ад опустел, ада нет, потому что в самые его глубины вошел Господь, соединяя с Собой все. Как зерно горчичное, было положено Тело Его в землю, и как зерно постепенно исчезает, как зерно постепенно перестает быть отличимо от той земли, в которую оно вложено, но собирает в себя всю силу жизни и восстает уже не едино, не одинокое зерно, а сначала росток, а затем малый куст и дерево, так теперь Иисус, погрузившись в тайну смерти, извлекает из нее все, что способно жить, всякую живую человеческую душу, и приготовляет воскресение всякой человеческой плоти.

Кости мертвые, кости сухие перед нами, и уже трепетна земля, уже мир полон дыханием бурным Воскресения, уже воскрес Господь, уже восстала Матерь Божия, уже победа над смертью одержана, уже мы можем петь Воскресение перед лицом гроба, где лежит многострадальное Тело Иисусово. Христос победил смерть, и мы эту победу сейчас будем воспевать ликующе, ожидая момента, когда и до нас дойдет эта весть, когда загремит в этом храме победная песнь о Воскресении Христовом. Аминь.
(Митрополит Сурожский Антоний)

Сре­ди дней Страст­ной сед­ми­цы Ве­ли­кий чет­верг за­ни­ма­ет осо­бое ме­сто. В этот день Цер­ковь вспо­ми­на­ет Тай­ную ве­че­рю Гос­по­да Иису­са Хри­ста с Его уче­ни­ка­ми – апо­сто­ла­ми. На Тай­ной Ве­че­ри Спа­си­те­лем бы­ло уста­нов­ле­но глав­ное Та­ин­ство на­шей ве­ры – Та­ин­ство Ев­ха­ри­стии, или При­ча­ще­ния, во вре­мя ко­то­ро­го все ве­ру­ю­щие под ви­дом хле­ба и ви­на вку­ша­ют ис­тин­ные Те­ло и Кровь Хри­сто­вы.

Без при­ча­ще­ния, учит Свя­тая Цер­ковь, нет ис­тин­ной хри­сти­ан­ской жиз­ни, так как в этом Та­ин­стве про­ис­хо­дит са­мое пол­ное, пре­дель­но воз­мож­ное на зем­ле бла­го­дат­ное со­еди­не­ние че­ло­ве­ка с Бо­гом.

Тай­ная ве­че­ря бы­ла со­вер­ше­на Хри­стом за день до празд­но­ва­ния вет­хо­за­вет­ной Пас­хи. Евреи со­вер­ша­ли этот празд­ник в па­мять о чу­дес­ном ис­хо­де из Егип­та, где они на­хо­ди­лись в раб­стве в те­че­ние че­ты­рёх­сот лет.
Как и мно­гие дру­гие со­бы­тия вет­хо­за­вет­ной ис­то­рии, празд­ник иудей­ской Пас­хи имел про­об­ра­зо­ва­тель­ное зна­че­ние.

Он го­то­вил лю­дей к при­ня­тию ис­тин­ной Пас­хи, ис­тин­но­го спа­се­ния от раб­ства гре­ху и смер­ти. Та­кое спа­се­ние дол­жен был при­не­сти лю­дям Сын Бо­жий – Но­во­за­вет­ный Пас­халь­ный Аг­нец, за­клан­ный за гре­хи ми­ра. Так ве­ли­ко и глу­бо­ко бы­ло па­де­ние лю­дей, что толь­ко Сам Бог, доб­ро­воль­но при­няв на Се­бя пад­шую че­ло­ве­че­скую при­ро­ду, мог спа­сти че­ло­ве­ка.

Гос­подь пре­по­да­ет нам Се­бя в Та­ин­стве Ев­ха­ри­стии, дабы каж­дый ве­ру­ю­щий в Него мог до­стичь глав­ной и един­ствен­ной це­ли сво­ей жиз­ни – при­об­щить­ся Бо­же­ствен­ной люб­ви, при­об­щить­ся Са­мо­го Бо­же­ства.

Тай­ная ве­че­ря на­ча­лась с омо­ве­ния. Сын Бо­жий, Тво­рец ми­ра со­вер­ша­ет об­ряд, ко­то­рый тра­ди­ци­он­но со­вер­ша­ли ра­бы: Он омы­ва­ет апо­сто­лам но­ги.

Уче­ни­ки бы­ли по­ра­же­ны дей­стви­я­ми их Бо­же­ствен­но­го Учи­те­ля. Они мол­ча при­ни­ма­ли омо­ве­ние. Толь­ко апо­стол Пётр, че­ло­век го­ря­чий, не мог сдер­жать овла­дев­ших им чувств.

«Гос­по­ди! – вос­клик­нул Пётр, – Те­бе ли умы­вать мои но­ги?» На это Хри­стос от­ве­тил: «что Я де­лаю, те­перь ты не зна­ешь, а ура­зу­ме­ешь по­сле… Ес­ли не умою те­бя, не име­ешь ча­сти со Мною». Сво­им при­ме­ром Гос­подь по­ка­зал не толь­ко лю­бовь к уче­ни­кам, но и на­учил их сми­ре­нию – чтобы они не счи­та­ли за уни­же­ние для се­бя слу­жить ближ­не­му.

И в на­ши дни в Ве­ли­кий Чет­верг за ар­хи­ерей­ским бо­го­слу­же­ни­ем по­рой со­вер­ша­ет­ся об­ряд омо­ве­ния ног. По окон­ча­нии Ли­тур­гии при чте­нии Еван­ге­лия об омо­ве­нии ног ар­хи­ерей в па­мять о сми­рен­ном по­ступ­ке Хри­ста омы­ва­ет но­ги свя­щен­ни­ков.

По тра­ди­ции в Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви Её Пред­сто­я­тель, Свя­тей­ший Пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си, освя­ща­ет в Ве­ли­кий Чет­верг ми­ро – олив­ко­вое мас­ло с при­ме­сью раз­ных аро­ма­тов, – ко­то­рое ва­рит­ся в пер­вые дни Страст­ной сед­ми­цы. Освя­щён­ное ми­ро рас­сы­ла­ет­ся по епар­хи­ям и при­хо­дам. Свя­тое ми­ро ис­поль­зу­ет­ся в Та­ин­стве Ми­ро­по­ма­за­ния. Оно со­вер­ша­ет­ся над че­ло­ве­ком один раз в жиз­ни сра­зу по­сле Та­ин­ства Кре­ще­ния, через ми­ро­по­ма­за­ние но­во­кре­щён­ный об­ре­та­ет пол­но­ту да­ров бла­го­да­ти Свя­то­го Ду­ха.

По­сле омо­ве­ния и про­щаль­ной бе­се­ды с уче­ни­ка­ми Хри­стос пре­ло­мил хлеб и, бла­го­сло­вив его, по­дал апо­сто­лам со сло­ва­ми: «сие есть Те­ло Моё, ко­то­рое за вас пре­да­ёт­ся; сие тво­ри­те в Моё вос­по­ми­на­ние». Взяв ча­шу и бла­го­сло­вив её, ска­зал: «пей­те из неё все; Ибо сие есть Кровь Моя но­во­го за­ве­та, за мно­гих из­ли­ва­е­мая во остав­ле­ние гре­хов».
В скром­ной Си­он­ской гор­ни­це про­ис­хо­дит ве­ли­кое чу­до: че­ло­век, неко­гда от­верг­ший Бо­га, вновь при­об­ща­ет­ся к Бо­гу – Ис­точ­ни­ку Веч­ной Жиз­ни.

В чет­верг Страст­ной сед­ми­цы в хра­мах со­вер­ша­ет­ся Бо­же­ствен­ная ли­тур­гия. В этот день каж­дый ве­ру­ю­щий, по при­ме­ру апо­сто­лов, стре­мит­ся со­еди­нить­ся со Хри­стом в Та­ин­стве При­ча­ще­ния. За бо­го­слу­же­ни­ем несколь­ко раз про­из­но­сит­ся мо­лит­ва «Ве­че­ри Тво­ея тай­ныя днесь, Сыне Бо­жий, при­част­ни­ка мя при­и­ми…» Эту мо­лит­ву по­ёт хор, чи­та­ет свя­щен­ник, по­вто­ря­ют все ве­ру­ю­щие. В ней хри­сти­а­нин про­сит у Бо­га со­де­лать его при­част­ни­ком Тай­ной ве­че­ри, ныне со­вер­ша­ю­щей­ся в хра­ме…

При­сут­ствуя в Страст­ную сед­ми­цу на цер­ков­ных бо­го­слу­же­ни­ях, пред­став­ля­ю­щих нам все ча­сы по­след­них дней зем­ной жиз­ни Спа­си­те­ля, мы ста­нем сви­де­те­ля­ми и ве­ли­чай­ше­го со­бы­тия че­ло­ве­че­ской ис­то­рии – Слав­но­го Хри­сто­ва Вос­кре­се­ния.

Праздники бывают разные. Сейчас мы встречаем праздник Входа Господня в Иерусалим; это один из самых трагических праздников церковного года. Казалось бы — все в нем торжество: Христос вступает в Святой Град; встречают Его ликующие толпы народа, готовые из Него сделать своего политического вождя, ожидающие от Него победы над врагом; разве здесь есть что-то трагическое?

Увы, есть! Потому что все это торжество, все это ликование, все эти надежды построены на недоразумении, на непонимании, и та же самая толпа, которая сегодня кричит: «Осанна Сыну Давидову!», то есть, «Красуйся, Сын Давидов, Царь Израилев», в несколько дней повернется к Нему враждебным, ненавидящим лицом и будет требовать Его распятия.

Что же случилось? Народ Израилев от Него ожидал, что, вступая в Иерусалим, Он возьмет в свои руки власть земную; что Он станет ожидаемым Мессией, Который освободит Израильский народ от врагов, что кончена будет оккупация, что побеждены будут противники, отмщено будет всем.

А вместо этого Христос вступает в Священный Град тихо, восходя к Своей смерти… Народные вожди, которые надеялись на Него, поворачивают весь народ против Него; Он их во всем разочаровал: Он не ожидаемый, Он не тот, на которого надеялись. И Христос идет к смерти…

Но что же остается одним, и что завещает нам Христос Своей смертью?

В течение именно этих дней, говоря народу о том, какова будет их судьба, когда они пройдут мимо Него, не узнав Его, не последовав за Ним, Спаситель Христос говорит: Се, оставляется дом ваш пуст; отныне пуст ваш храм; пуст ваш народный дом; опустела душа; опустели надежды; все превратилось в пустыню…

Потому что единственное, что может превратить человеческую пустыню в цветущий сад, единственное, что может дать жизнь тому, что иначе — пепел, единственное, что может сделать человеческое общество полноценным, единственное, что может помочь человеческой жизни стремиться полноводной рекой к своей цели, — это присутствие Живого Бога, дающего вечное содержание всему временному: Того Бога, Который настолько велик, что перед Ним нет ни великого, ни малого, а в каком-то смысле все так значительно — как перед любовью: самые мелкие, незаметные слова так дороги и значительны, а большие события иногда так ничтожны в таинстве любви.

Оставляется вам дом ваш пуст… Народ искал земной свободы, земной победы, земной власти; его вожди хотели именно властвовать и побеждать. И что осталось от этого поколения? Что осталось от Римской империи? Что вообще осталось от всех тех, которые имели в руках власть и думали, что никогда она не отнимется у них? — Ничто. Порой — могилы; чаще — чистое поле…

А Христос? Христос никакой силы, никакой власти не проявил. Перед лицом непонимающих Его Он так непонятен: Он все мог, Он мог эту толпу, которая Его так восторженно встречала, собрать воедино, из нее сделать силу, получить политическую власть. Он от этого отказался. Он остался бессильным, беспомощным, уязвимым, кончил как будто побежденным, на кресте, после позорной смерти, среди насмешек тех, могилы которых теперь не сыскать, кости которых, пепел которых давно рассеяны ветром пустыни…

А нам завещал Христос жизнь; Он нас научил тому, что, кроме любви, кроме готовности в своем ближнем видеть самое драгоценное, что есть на земле, — нет ничего. Он нас научил тому, что кроме любви, кроме готовности в своем ближнем видеть самое драгоценное, что есть на земле, — нет ничего. Он нас научил тому, что человеческое достоинство так велико, что Бог может стать Человеком, не унизив Себя. Он нас научил тому, что нет ничтожных людей, тому, что страдание не может разбить человека, если только он умеет любить. Христос научил нас тому, что в ответ на опустошенность жизни можно ответить, отозвавшись только мольбой к Богу: Приди, Господи, и приди скоро!..

Только Бог может Собой заполнить те глубины человеческие, которые зияют пустотой и которых ничем не заполнишь. Только Бог может создать гармонию в человеческом обществе; только Бог может превратить страшную пустыню в цветущий сад.

И вот сегодня, вспоминая вход Господень в Иерусалим, как страшно видеть, что целый народ встречал Живого Бога, пришедшего только с вестью о любви до конца — и отвернулся от Него, потому что не до любви было, потому что не любви они искали, потому что страшно было так любить, как заповедал Христос, — до готовности жить для любви и умереть от любви. Они предпочли, они хотели, жаждали земного. Осталась пустыня, пустота, ничто…

А те немногие, которые услышали голос Спасителя, которые выбрали любовь и уничиженность, которые захотели любить ценой своей жизни и ценой своей смерти, те получили, по неложному обещанию Христа, жизнь, жизнь с избытком, победную, торжествующую жизнь… Это — праздник, который мы сейчас вспоминаем, который мы сейчас празднуем; это день страшнейшего недоразумения: одним оставляется дом их пуст, другие входят в дом Божий и становятся сами храмом Святого Духа, домом Жизни. Аминь.
(Митрополит Антоний Сурожский)