Ар­хан­гел Ми­ха­ил – один из выс­ших Ан­ге­лов, при­ни­ма­ю­щий са­мое близ­кое уча­стие в судь­бах Церк­ви. Свя­щен­ное Пи­са­ние нас учит, что, кро­ме физи­че­ско­го, су­ще­ству­ет ве­ли­кий ду­хов­ный мир, на­се­лен­ный ра­зум­ны­ми, доб­ры­ми су­ще­ства­ми, име­ну­е­мы­ми Ан­ге­ла­ми. Сло­во «ан­гел» на гре­че­ском язы­ке зна­чит «вест­ник». Свя­щен­ное Пи­са­ние их име­ну­ет так по­то­му, что Бог неред­ко через них со­об­ща­ет лю­дям Свою во­лю. В чем же соб­ствен­но со­сто­ит их жизнь в ду­хов­ном ми­ре, ко­то­рый они на­се­ля­ют, и в чем за­клю­ча­ет­ся их де­я­тель­ность – мы по­чти ни­че­го не зна­ем, да, в сущ­но­сти, и по­нять не в со­сто­я­нии. Они пре­бы­ва­ют в усло­ви­ях, со­вер­шен­но от­лич­ных от на­ших ма­те­ри­аль­ных: там вре­мя, про­стран­ство и все жиз­нен­ные усло­вия име­ют со­всем иное со­дер­жа­ние. При­став­ка «ар­хи» к неко­то­рым Ан­ге­лам ука­зы­ва­ет на их бо­лее воз­вы­шен­ное слу­же­ние срав­ни­тель­но с дру­ги­ми Ан­ге­ла­ми.

Имя Ми­ха­ил – на ев­рей­ском зна­чит «Кто, как Бог». Свя­щен­ное Пи­са­ние, по­вест­вуя о яв­ле­нии Ан­ге­лов раз­лич­ным лю­дям, соб­ствен­ным име­нем на­зы­ва­ет толь­ко неко­то­рых из них, – по-ви­ди­мо­му, тех, ко­то­рые несут осо­бую мис­сию в утвер­жде­нии Цар­ства Бо­жия на зем­ле. Сре­ди них – Ар­хан­ге­лы Ми­ха­ил и Гав­ри­ил, упо­ми­на­е­мые в ка­но­ни­че­ских кни­гах Пи­са­ния, а так­же Ар­хан­ге­лы Ра­фа­ил, Ури­ил, Са­ла­фи­ил, Иегу­ди­ил и Вара­хи­ил, упо­ми­на­е­мые в нека­но­ни­че­ских кни­гах Пи­са­ния. Ар­хан­гел Гав­ри­ил обыч­но яв­лял­ся неко­то­рым пра­вед­ни­кам в ка­че­стве вест­ни­ка ве­ли­ких и ра­дост­ных со­бы­тий, ка­са­ю­щих­ся на­ро­да Бо­жия (Дан.8:16, 9:21; Лк.1:19-26). В кни­ге То­ви­та Ар­хан­гел Ра­фа­ил го­во­рит о се­бе: «Я – Ра­фа­ил, один из се­ми свя­тых Ан­ге­лов, ко­то­рые воз­но­сят мо­лит­вы свя­тых и вос­хо­дят пред сла­ву Свя­та­го» (Тов.12:15). От­сю­да воз­ник­ло убеж­де­ние, что на Небе су­ще­ству­ет семь Ар­хан­ге­лов, од­ним из ко­то­рых яв­ля­ет­ся Ар­хан­гел Ми­ха­ил.

Ар­хан­гел Ми­ха­ил в Пи­са­нии име­ну­ет­ся «кня­зем», «во­ждем во­ин­ства Гос­под­ня» и изо­бра­жа­ет­ся, как глав­ный бо­рец про­тив диа­во­ла и вся­ко­го без­за­ко­ния сре­ди лю­дей. От­сю­да его цер­ков­ное име­но­ва­ние «Ар­хи­стра­тиг», т. е. стар­ший во­ин, вождь. Так, Ар­хан­гел Ми­ха­ил явил­ся Иису­су На­ви­ну в ка­че­стве по­мощ­ни­ка, при за­во­е­ва­нии из­ра­иль­тя­на­ми Обе­то­ван­ной зем­ли. Он явил­ся про­ро­ку Да­ни­и­лу в дни па­де­ния Ва­ви­лон­ско­го цар­ства и на­ча­ла со­зи­да­ния Мес­си­ан­ско­го цар­ства. Да­ни­и­лу бы­ло пред­ска­за­но о по­мо­щи на­ро­ду Бо­жию со сто­ро­ны Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла в пе­ри­од пред­сто­я­щих пре­сле­до­ва­ний при Ан­ти­хри­сте. В кни­ге От­кро­ве­ния Ар­хан­гел Ми­ха­ил вы­сту­па­ет как глав­ный вождь в войне про­тив дра­ко­на-диа­во­ла и про­чих взбун­то­вав­ших­ся ан­ге­лов. «И про­изо­шла вой­на на Небе: Ми­ха­ил и Ан­ге­лы его во­е­ва­ли про­тив дра­ко­на, и дра­кон и ан­ге­лы его во­е­ва­ли про­тив них, но не усто­я­ли, и не на­шлось им ме­ста на Небе. И низ­вер­жен был ве­ли­кий дра­кон, древ­ний змий, на­зы­ва­е­мый диа­во­лом и са­та­ною». Апо­стол Иуда крат­ко упо­ми­на­ет об Ар­хан­ге­ле Ми­ха­и­ле как о про­тив­ни­ке диа­во­ла. (Нав.5,13; Дан.10, 12:1; Иуд.1:9; Откр.12:7-9; Лк.10:18).

В ду­хе Свя­щен­но­го Пи­са­ния неко­то­рые от­цы Церк­ви ви­дят Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла участ­ни­ком дру­гих важ­ных со­бы­тий в жиз­ни на­ро­да Бо­жия, где, впро­чем, он не на­зы­ва­ет­ся по име­ни. Так, на­при­мер, его отож­деств­ля­ют с та­ин­ствен­ным ог­нен­ным стол­пом, шед­шим пе­ред из­ра­иль­тя­на­ми во вре­мя их бег­ства из Егип­та и по­гу­бив­шим в мо­ре пол­чи­ща фа­ра­о­на. Ему же при­пи­сы­ва­ют по­ра­же­ние огром­но­го ас­си­рий­ско­го вой­ска, оса­ждав­ше­го Иеру­са­лим при про­ро­ке Ис­а­ии. (Исх.33:9, 14, 26-28; 4Цар.19:35).

Цер­ковь по­чи­та­ет Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла как за­щит­ни­ка ве­ры и бор­ца про­тив ере­сей и вся­ко­го зла. На ико­нах его изо­бра­жа­ют с ог­нен­ным ме­чом в ру­ке или ко­пьем, низ­вер­га­ю­щим диа­во­ла. В на­ча­ле IV ве­ка Цер­ковь уста­но­ви­ла празд­ник «Со­бо­ра» (т. е. со­во­куп­но­сти) свя­тых Ан­ге­лов во гла­ве с Ар­хан­ге­лом Ми­ха­и­лом 8 но­яб­ря.

Празд­но­ва­ние Со­бо­ра Ар­хи­стра­ти­га Бо­жия Ми­ха­и­ла и про­чих Небес­ных Сил бес­плот­ных уста­нов­ле­но в на­ча­ле IV ве­ка на По­мест­ном Ла­оди­кий­ском Со­бо­ре, быв­шем за несколь­ко лет до Пер­во­го Все­лен­ско­го Со­бо­ра. Ла­оди­кий­ский Со­бор 35-м пра­ви­лом осу­дил и от­верг ере­ти­че­ское по­кло­не­ние Ан­ге­лам как твор­цам и пра­ви­те­лям ми­ра и утвер­дил пра­во­слав­ное их по­чи­та­ние. Со­вер­ша­ет­ся празд­ник в но­яб­ре – де­вя­том ме­ся­це от мар­та (с ко­то­ро­го в древ­но­сти на­чи­нал­ся год) – в со­от­вет­ствии с чис­лом 9-ти чи­нов Ан­гель­ских. Вось­мой же день ме­ся­ца ука­зы­ва­ет на бу­ду­щий Со­бор всех Сил Небес­ных в день Страш­но­го Су­да Бо­жия, ко­то­рый свя­тые от­цы на­зы­ва­ют «днем вось­мым», ибо по­сле ве­ка се­го, иду­ще­го сед­ми­ца­ми дней, на­сту­пит «день осмый», и то­гда «при­и­дет Сын Че­ло­ве­че­ский в Сла­ве Сво­ей и вси свя­тии Ан­ге­лы с Ним» (Мф.25:31).

Чи­ны Ан­гель­ские раз­де­ля­ют­ся на три иерар­хии – выс­шую, сред­нюю и низ­шую. Каж­дую иерар­хию со­став­ля­ют три чи­на. В выс­шую иерар­хию вхо­дят: Се­ра­фи­мы, Хе­ру­ви­мы и Пре­сто­лы. Бли­же всех Пре­свя­той Тро­и­це пред­сто­ят ше­сто­кры­ла­тые Се­ра­фи­мы (Пла­ме­не­ю­щие, Ог­нен­ные) (Ис.6:2). Они пла­ме­не­ют лю­бо­вью к Бо­гу и дру­гих по­буж­да­ют к ней.

По­сле Се­ра­фи­мов Гос­по­ду пред­сто­ят мно­го­очи­тые Хе­ру­ви­мы (Быт.3:24). Их имя зна­чит: из­ли­я­ние пре­муд­ро­сти, про­све­ще­ние, ибо через них, си­я­ю­щих све­том Бо­го­по­зна­ния и ра­зу­ме­ния тайн Бо­жи­их, нис­по­сы­ла­ет­ся пре­муд­рость и про­све­ще­ние для ис­тин­но­го Бо­го­по­зна­ния.

За Хе­ру­ви­ма­ми – пред­сто­ят Бо­го­нос­ные по бла­го­да­ти, дан­ной им для слу­же­ния, Пре­сто­лы (Кол.1:16), та­ин­ствен­но и непо­сти­жи­мо но­ся­щие Бо­га. Они слу­жат пра­во­су­дию Бо­жию.

Сред­нюю Ан­гель­скую иерар­хию со­став­ля­ют три чи­на: Гос­под­ства, Си­лы и Вла­сти.

Гос­под­ства (Кол.1:16) вла­ды­че­ству­ют над по­сле­ду­ю­щи­ми чи­на­ми Ан­ге­лов. Они на­став­ля­ют по­став­лен­ных от Бо­га зем­ных вла­сти­те­лей муд­ро­му управ­ле­нию. Гос­под­ства учат вла­деть чув­ства­ми, укро­щать гре­хов­ные во­жде­ле­ния, по­ра­бо­щать плоть ду­ху, гос­под­ство­вать над сво­ей во­лей, по­беж­дать ис­ку­ше­ния.

Си­лы (1Пет.3:22) ис­пол­ня­ют во­лю Бо­жию. Они тво­рят чу­де­са и нис­по­сы­ла­ют бла­го­дать чу­до­тво­ре­ния и про­зор­ли­во­сти угод­ни­кам Бо­жи­им. Си­лы по­мо­га­ют лю­дям в несе­нии по­слу­ша­ний, укреп­ля­ют в тер­пе­нии, да­ру­ют ду­хов­ную кре­пость и му­же­ство.

Вла­сти (1Пет.3:22; Кол.1:16) име­ют власть укро­щать си­лу диа­во­ла. Они от­ра­жа­ют от лю­дей бе­сов­ские ис­ку­ше­ния, утвер­жда­ют по­движ­ни­ков, обе­ре­га­ют их, по­мо­га­ют лю­дям в борь­бе с злы­ми по­мыс­ла­ми.

В низ­шую иерар­хию вхо­дят три чи­на: На­ча­ла, Ар­хан­ге­лы и Ан­ге­лы.

На­ча­ла (Кол.1:16) на­чаль­ству­ют над низ­ши­ми Ан­ге­ла­ми, на­прав­ляя их к ис­пол­не­нию Бо­же­ствен­ных по­ве­ле­ний. Им по­ру­че­но управ­лять все­лен­ной, охра­нять стра­ны, на­ро­ды, пле­ме­на. На­ча­ла на­став­ля­ют лю­дей воз­да­вать каж­до­му честь, по­до­ба­ю­щую его зва­нию. Учат на­чаль­ству­ю­щих ис­пол­нять долж­ност­ные обя­зан­но­сти не ра­ди лич­ной сла­вы и вы­год, а ра­ди че­сти Бо­жи­ей и поль­зы ближ­них.

Ар­хан­ге­лы (1Сол.4:16) бла­го­вест­ву­ют о ве­ли­ком и пре­слав­ном, от­кры­ва­ют тай­ны ве­ры, про­ро­че­ства и ра­зу­ме­ние во­ли Бо­жи­ей, укреп­ля­ют в лю­дях свя­тую ве­ру, про­све­щая их ум све­том Свя­то­го Еван­ге­лия.

Ан­ге­лы (1Пет.3:22) наи­бо­лее близ­ки к лю­дям. Они воз­ве­ща­ют на­ме­ре­ния Бо­жии, на­став­ля­ют лю­дей к доб­ро­де­тель­ной и свя­той жиз­ни. Они хра­нят ве­ру­ю­щих, удер­жи­ва­ют от па­де­ний, вос­став­ля­ют пад­ших, ни­ко­гда не остав­ля­ют нас и все­гда го­то­вы по­мочь, ес­ли мы по­же­ла­ем.

Все чи­ны Небес­ных Сил но­сят об­щее на­зва­ние Ан­ге­лов – по су­ти сво­е­го слу­же­ния. Гос­подь от­кры­ва­ет Свою во­лю выс­шим Ан­ге­лам, а они, в свою оче­редь, про­све­ща­ют осталь­ных.

Над все­ми де­вя­тью чи­на­ми по­став­лен Гос­по­дом свя­той Ар­хи­стра­тиг Ми­ха­ил (имя его в пе­ре­во­де с ев­рей­ско­го – «кто как Бог») – вер­ный слу­жи­тель Бо­жий, ибо он низ­ри­нул с Неба воз­гор­див­ше­го­ся ден­ни­цу с дру­ги­ми пав­ши­ми ду­ха­ми. А к осталь­ным Ан­гель­ским Си­лам он вос­клик­нул: «Вон­мем! Ста­нем доб­ре пред Со­зда­те­лем на­шим и не по­мыс­лим неугод­но­го Бо­гу!». По Цер­ков­но­му пре­да­нию, за­пе­чат­лен­но­му в служ­бе Ар­хи­стра­ти­гу Ми­ха­и­лу, он при­ни­мал уча­стие во мно­гих вет­хо­за­вет­ных со­бы­ти­ях. Во вре­мя вы­хо­да из­ра­иль­тян из Егип­та он пред­во­ди­тель­ство­вал им в ви­де стол­па об­лач­но­го днем и стол­па ог­нен­но­го но­чью. Через него яви­лась Си­ла Гос­под­ня, уни­что­жив­шая егип­тян и фа­ра­о­на, пре­сле­до­вав­ших из­ра­иль­тян. Ар­хи­стра­тиг Ми­ха­ил за­щи­щал Из­ра­иль во всех бед­стви­ях.

Он явил­ся Иису­су На­ви­ну и от­крыл во­лю Гос­по­да на взя­тие Иери­хо­на (Нав.5:13-16). Си­ла ве­ли­ко­го Ар­хи­стра­ти­га Бо­жия яви­лась в уни­что­же­нии 185 ты­сяч во­и­нов ас­си­рий­ско­го ца­ря Сен­на­хи­ри­ма (4Цар.19:35), в по­ра­же­нии нече­сти­во­го во­ждя Ан­тиохо­ва Или­о­до­ра и в ограж­де­нии от ог­ня трех свя­тых от­ро­ков – Ана­нии, Аза­рии и Ми­са­и­ла, бро­шен­ных в печь на со­жже­ние за от­каз по­кло­нить­ся идо­лу (Дан.3:92-95).

По во­ле Бо­жи­ей Ар­хи­стра­тиг пе­ре­нес про­ро­ка Ав­ва­ку­ма из Иудеи в Ва­ви­лон, чтобы дать пи­щу Да­ни­и­лу, в ро­ве со льва­ми за­клю­чен­но­му (кондак ака­фи­ста, 8).

Ар­хан­гел Ми­ха­ил за­пре­тил диа­во­лу явить иуде­ям те­ло свя­то­го про­ро­ка Мо­и­сея для обо­же­ния (Иуд.1:9).

Свя­той Ар­хан­гел Ми­ха­ил явил свою си­лу, ко­гда он чу­дес­но спас от­ро­ка, бро­шен­но­го гра­би­те­ля­ми в мо­ре с кам­нем на шее у бе­ре­гов Афо­на (Афон­ский Па­те­рик).

С древ­них вре­мен про­слав­лен сво­и­ми чу­де­са­ми Ар­хан­гел Ми­ха­ил на Ру­си. В Во­ло­ко­лам­ском Па­те­ри­ке при­во­дит­ся рас­сказ пре­по­доб­но­го Па­ф­ну­тия Бо­ров­ско­го со слов та­тар­ских бас­ка­ков о чу­дес­ном спа­се­нии Нов­го­ро­да Ве­ли­ко­го: «А яко же Ве­ли­кий Нов­град ни­ко­гда же не бысть взят от ага­рян … вне­гда по Бо­жию по­пуще­нию грех ра­ди на­ших без­бож­ный ага­рян­ский царь Ба­тый Ро­сий­скую зем­лю по­пле­ни и по­жже и по­и­де к Но­во­му гра­ду и по­к­ры его Бог и Пре­чи­стая Бо­го­ро­ди­ца яв­ле­ни­ем Ми­ха­и­ла Ар­хи­стра­ти­га, иже воз­бра­ни ему ит­ти на него. Он же по­и­де на Ли­тов­ския гра­ды и при­и­де к Ки­е­ву и ви­де у ка­мен­ныя церк­ви над дверь­ми на­пи­сан ве­ли­кий Ми­ха­ил Ар­хан­гел и гла­го­ла кня­зем сво­им, ука­зуя пер­стом: „сей ми воз­бра­ни пой­ти на Ве­ли­кий Нов­го­род“».

Пред­ста­тель­ства за го­ро­да рус­ские Пре­свя­той Ца­ри­цы Небес­ной все­гда осу­ществ­ля­лись Ее яв­ле­ни­я­ми с Во­ин­ством Небес­ным под пред­во­ди­тель­ством Ар­хи­стра­ти­га. Бла­го­дар­ная Русь вос­пе­ла Пре­чи­стую Бо­го­ро­ди­цу и Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла в цер­ков­ных пес­но­пе­ни­ях. Ар­хи­стра­ти­гу по­свя­ще­но мно­же­ство мо­на­сты­рей, со­бор­ных, двор­цо­вых и по­сад­ских хра­мов. В древ­нем Ки­е­ве сра­зу по при­ня­тии хри­сти­ан­ства был воз­двиг­нут Ар­хан­гель­ский со­бор и устро­ен мо­на­стырь. Ар­хан­гель­ские со­бо­ры сто­ят в Смо­лен­ске, Ниж­нем Нов­го­ро­де, Ста­ри­це, мо­на­стырь в Ве­ли­ком Устю­ге (нач. XIII в.), со­бор в Сви­яж­с­ке. Не бы­ло на Ру­си го­ро­да, где не су­ще­ство­ва­ло бы хра­ма или при­де­ла, по­свя­щен­но­го Ар­хи­стра­ти­гу Ми­ха­и­лу. Один из глав­ней­ших хра­мов го­ро­да Моск­вы – храм-усы­паль­ни­ца в Крем­ле – по­свя­щен ему. Мно­го­чис­лен­ны и пре­крас­ны ико­ны Чи­но­на­чаль­ни­ка Выш­них Сил и его Со­бо­ра. Од­на из них – ико­на «Бла­го­сло­вен­ное во­ин­ство» – на­пи­са­на для Успен­ско­го со­бо­ра Мос­ков­ско­го Крем­ля, где свя­тые во­и­ны – кня­зья рус­ские – изо­бра­же­ны под пред­во­ди­тель­ством Ар­хи­стра­ти­га Ми­ха­и­ла.

Из Свя­щен­но­го Пи­са­ния и Свя­щен­но­го Пре­да­ния из­вест­ны так­же Ар­хан­ге­лы: Гав­ри­ил – кре­пость (си­ла) Бо­жия, про­воз­вест­ник и слу­жи­тель Бо­же­ствен­но­го все­мо­гу­ще­ства (Дан.8:16; Лк.1:26); Ра­фа­ил – вра­че­ва­ние Бо­жие, це­ли­тель че­ло­ве­че­ских неду­гов (Тов.3:16, 12:15); Ури­ил – огонь или свет Бо­жий, про­све­ти­тель (3Езд.5:20); Се­ла­фи­ил – мо­лит­вен­ник Бо­жий, по­буж­да­ю­щий к мо­лит­ве (3Езд.5:16); Иегу­ди­ил – сла­вя­щий Бо­га, укреп­ля­ю­щий труж­да­ю­щих­ся для сла­вы Гос­под­ней и хо­да­тай­ству­ю­щий о воз­да­я­нии им за по­дви­ги; Вара­хи­ил – раз­да­я­тель бла­го­сло­ве­ния Бо­жия на доб­рые де­ла, ис­пра­ши­ва­ю­щий лю­дям ми­ло­сти Бо­жий; Иере­ми­ил – воз­вы­ше­ние к Бо­гу (3Езд.4:36).

На ико­нах Ар­хан­ге­лы изо­бра­жа­ют­ся в со­от­вет­ствии с ро­дом их слу­же­ния:

Ми­ха­ил – по­пи­ра­ет но­га­ми диа­во­ла, в ле­вой ру­ке дер­жит зе­ле­ную фини­ко­вую ветвь, в пра­вой – ко­пье с бе­лой хо­руг­вью (ино­гда пла­мен­ный меч), на ко­то­рой на­чер­тан черв­ле­ный крест.

Гав­ри­ил – с рай­ской вет­вью, при­не­сен­ной им Пре­свя­той Де­ве, или со све­тя­щим­ся фо­на­рем в пра­вой ру­ке и зер­ка­лом из яс­пи­са – в ле­вой.

Ра­фа­ил – дер­жит со­суд с це­ли­тель­ны­ми сна­до­бья­ми в ле­вой ру­ке, а пра­вой ве­дет То­вию, несу­ще­го ры­бу.

Ури­ил – в под­ня­той пра­вой ру­ке – об­на­жен­ный меч на уровне гру­ди, в опу­щен­ной ле­вой ру­ке – «пла­мень ог­нен­ный».

Се­ла­фи­ил – в мо­лит­вен­ном по­ло­же­нии, смот­ря­щий вниз, ру­ки сло­же­ны на гру­ди.

Иегу­ди­ил – в дес­ни­це дер­жит зо­ло­той ве­нец, в шуй­це – бич из трех крас­ных (или чер­ных) вер­вий.

Вара­хи­ил – на его одеж­де мно­же­ство ро­зо­вых цве­тов.

Иере­ми­ил – дер­жит в ру­ке ве­сы.

Оте­че­ством св. Иеро­на бы­ла вто­рая (ве­ли­кая) Кап­па­до­кия; ро­дил­ся он в го­ро­де Ти­ане от бла­го­че­сти­вой и бо­го­бо­яз­нен­ной ма­те­ри по име­ни Стра­то­ни­ка, в цар­ство­ва­ние им­пе­ра­то­ров Дио­кли­ти­а­на и Мак­си­ми­а­на, ко­то­рые оба бы­ли усерд­ны­ми по­клон­ни­ка­ми идо­лов и го­ни­те­ля­ми хри­сти­ан.

Ко­гда до слу­ха им­пе­ра­то­ров до­шло, что жи­те­ли об­ла­стей Ар­ме­нии и Кап­па­до­кии во­пре­ки им­пе­ра­тор­ским ука­зам от­ка­зы­ва­ют­ся по­кло­нить­ся идо­лам, то они по­сле мно­гих со­ве­ща­ний из­бра­ли двух лу­ка­вых, пре­дан­ных язы­че­ству, же­сто­ких му­жей, Аг­ри­ко­лая и Ли­зия, и от­пра­ви­ли пер­во­го в Ар­ме­нию, а вто­ро­го в Кап­па­до­кию, при­ка­зав им, во-пер­вых, каз­нить всех та­мош­них хри­сти­ан, не со­гла­ша­ю­щих­ся по­кло­нить­ся идо­лам, и, во-вто­рых, за­пи­сать в вой­ско всех му­жей и юно­шей, силь­ных те­лом и спо­соб­ных к во­ен­ной служ­бе.

При­быв в Кап­па­до­кию, Ли­зий стал вся­че­ски разыс­ки­вать год­ных для на­бо­ра лю­дей. Меж­ду про­чим, ему до­нес­ли и об Иероне, как о че­ло­ве­ке здо­ро­вом, силь­ном и от­ли­ча­ю­щем­ся осо­бен­ным му­же­ством. Ли­зий тот­час же по­слал во­и­нов взять его и при­ве­сти. По­слан­ные не за­ста­ли Иеро­на до­ма: он был на ра­бо­те в по­ле. Во­и­ны от­пра­ви­лись ту­да и хо­те­ли схва­тить его; но Иерон, узнав, что его бе­рут для во­ин­ской служ­бы, от­ка­зал­ся ид­ти с ни­ми, счи­тая для хри­сти­а­ни­на вред­ным иметь об­ще­ние и слу­жить вме­сте с идо­ло­по­клон­ни­ка­ми. Во­и­ны хо­те­ли взять его си­лой, но раз­гне­ван­ный Иерон схва­тил по­пав­ше­е­ся под ру­ку де­ре­во и на­чал их бить; он ока­зал­ся на­столь­ко силь­нее во­и­нов, что они об­ра­ти­лись в бег­ство, а он гнал их, как лев го­нит коз­лят.

Рас­се­ян­ные им во­и­ны вновь со­бра­лись, од­на­ко, в од­но ме­сто. Им ста­ло стыд­но друг дру­га, что не толь­ко не мог­ли одо­леть од­но­го че­ло­ве­ка, но и бы­ли им про­гна­ны. Они бо­я­лись воз­вра­тить­ся к то­му, кто их по­слал, с пу­сты­ми ру­ка­ми и го­во­ри­ли меж­ду со­бою, что ес­ли они во­ро­тят­ся без Иеро­на, то не толь­ко бу­дут все­ми осме­я­ны за то, что один че­ло­век по­бе­дил их всех, но и же­сто­ко на­ка­за­ны за тру­сость. По­это­му они по­зва­ли се­бе на по­мощь сво­их то­ва­ри­щей и во вто­рой раз в еще боль­шем чис­ле устре­ми­лись на Иеро­на. Услы­хав об этом, он на­брал се­бе дру­жи­ну из во­сем­на­дца­ти му­жей-хри­сти­ан, скрыл­ся вме­сте с ни­ми в на­хо­див­шу­ю­ся вбли­зи пе­ще­ру и от­ту­да от­ра­жал на­па­де­ния оса­див­ших его языч­ни­ков. По­след­ние из­ве­сти­ли меж­ду тем сво­е­го на­чаль­ни­ка, что Иерон с дру­ги­ми хри­сти­а­на­ми за­пер­ся в пе­ще­ре, и они не мо­гут взять его. На­чаль­ник от­пра­вил к ним на под­мо­гу еще бо­лее во­и­нов и все-та­ки они ни­че­го не мог­ли сде­лать, так как, бо­ясь Иеро­на, ни­кто не осме­ли­вал­ся да­же при­бли­зить­ся ко вхо­ду в пе­ще­ру. То­гда на­чаль­ник по­слал к ним од­но­го из дру­зей Иеро­на по име­ни Ки­ри­ак. Ки­ри­ак, при­дя на ме­сто, по­со­ве­то­вал во­и­нам уда­лить­ся от пе­ще­ры, так как Иеро­на, го­во­рил он, мож­но взять толь­ко кро­то­стью и доб­рым со­ве­том, а ни­как не си­лой. Ко­гда во­и­ны уда­ли­лись, Ки­ри­ак во­шел к Иеро­ну и убеж­дал его не со­про­тив­лять­ся вла­сти и ид­ти за­пи­сать­ся в во­ин­скую служ­бу. Мир­ной бе­се­дой сво­ей он успо­ко­ил Иеро­на, вы­вел его из пе­ще­ры и от­вел в его дом к ма­те­ри – ста­рой и сле­пой вдо­ве. Она на­ча­ла гром­ко опла­ки­вать сы­на, на­зы­ва­ла его опо­рой сво­ей ста­ро­сти и све­том сво­их сле­пых очей и жа­ло­ва­лась, что ли­ша­ет­ся един­ствен­но­го уте­ше­ния в сво­ем пе­чаль­ном вдов­стве. Меж­ду тем во­и­ны, окру­жав­шие Иеро­на, при­нуж­да­ли его ид­ти с ни­ми. Про­стив­шись с пла­чу­щей ма­те­рью, со­се­дя­ми и зна­ко­мы­ми, ко­то­рые со­бра­лись там, Иерон за­хва­тил с со­бой од­но­го сво­е­го род­ствен­ни­ка по име­ни Вик­тор и по­шел в го­род Ме­ли­ти­ну вме­сте с во­и­на­ми, со­про­вож­да­е­мый дву­мя сво­и­ми близ­ки­ми род­ствен­ни­ка­ми Мат­ро­ни­а­ном и Ан­то­ни­ем и неко­то­ры­ми дру­ги­ми еди­но­вер­ца­ми. Пут­ни­ки не по­спе­ли в Ме­ли­ти­ну до за­хо­да солн­ца и но­че­ва­ли на ме­сте, где за­ста­ла их ночь. Но­чью бла­жен­но­му Иеро­ну явил­ся некто оде­тый в бе­лые одеж­ды и воз­ве­стил ему крот­ким и пол­ным люб­ви го­ло­сом: «Спа­се­ние, Иерон, бла­го­вест­вую я те­бе! Пра­вым пу­тем идешь ты, так как идешь под­ви­зать­ся за Ца­ря Небес­но­го и не за ско­ро гиб­ну­щую сла­ву зем­ную бу­дешь ра­то­вать… Ско­ро ты отой­дешь к Ца­рю Небес­но­му и при­мешь от Него честь и сла­ву за свои по­дви­ги».

Эти­ми сло­ва­ми явив­ший­ся на­пол­нил серд­це Иеро­на неска­зан­ною ра­до­стью.

Ко­гда он ис­чез, Иерон про­бу­дил­ся и с ра­до­стью воз­ве­стил быв­шим с ним дру­зьям и срод­ни­кам: «Я узнал тай­ну бла­го­во­ле­ния Бо­жия ко мне и те­перь уже с ве­се­льем иду в пред­сто­я­щий мне путь. Од­но толь­ко ис­тин­ное со­кро­ви­ще, од­но ис­тин­ное на­сле­дие, од­ни толь­ко ис­тин­ные бо­гат­ства, это – те, ко­то­рые скры­ты на небе­сах; все же зем­ные бла­га не при­но­сят по­лу­ча­ю­щим их ни­ка­кой поль­зы: «Ка­кая поль­за че­ло­ве­ку, ес­ли он при­об­ре­тет весь мир, а ду­ше сво­ей по­вре­дит»? Для ме­ня нет ни­че­го до­ро­же и луч­ше ду­ши… До­ста­точ­но вре­ме­ни сво­ей жиз­ни по­тра­тил я на слу­же­ние су­е­те, те­перь иду к Бо­гу. Од­но толь­ко сму­ща­ет ме­ня – пе­чаль мо­ей ма­те­ри, пре­ста­ре­лой и немощ­ной вдо­вы, ли­шен­ной све­та очей и не име­ю­щей се­бе по­мощ­ни­ка и за­ступ­ни­ка. Но я иду уме­реть за Хри­ста и Ему, От­цу си­рот и вдо­виц, по­ру­чаю я свою мать».

Ска­зав это, Иерон про­лил несколь­ко слез о сво­ей ма­те­ри и от­пра­вил­ся в путь. В Ме­ли­тине свя­той Иерон вме­сте с дру­ги­ми трид­ца­тью тре­мя хри­сти­а­на­ми был за­клю­чен в тем­ни­цу. Здесь он го­во­рил сво­им то­ва­ри­щам по за­клю­че­нию: «По­слу­шай­те, дру­зья и бра­тья, мо­е­го со­ве­та, ко­то­рый бу­дет вам по­ле­зен не в этой жиз­ни, а в бу­ду­щей. Все бо­я­щи­е­ся Бо­га ищут не зем­ных вре­мен­ных, а бу­ду­щих веч­ных благ.

Вы слы­ша­ли, что на­ут­ро нас хо­тят за­ста­вить при­не­сти жерт­вы лож­ным язы­че­ским бо­гам: не бу­дем по­ви­но­вать­ся, не по­кло­ним­ся идо­лам и не при­не­сем им жерт­ву, при­не­сем луч­ше жерт­ву хва­лы ис­тин­но­му Бо­гу на­ше­му и воз­не­сем к Нему на­ши мо­лит­вы, услы­шав ко­то­рые, Он по­даст нам си­лу стой­ко и му­же­ствен­но пе­ре­не­сти му­че­ния и удо­сто­ить нас бла­жен­ной кон­чи­ны».

Слу­ша­те­ли Иеро­на еди­но­душ­но от­ве­ча­ли: «Сла­дост­ны нам, как мед, сло­ва твои! Ты со­ве­ту­ешь нам то, что дей­стви­тель­но по­лез­но и спа­си­тель­но для нас, и все мы же­ла­ем луч­ше уме­реть за Хри­ста, чем, по­кло­нив­шись идо­лам, жить в су­е­те».

Тем­нич­ные стра­жи из­ве­сти­ли о та­ком ре­ше­нии уз­ни­ков са­мо­го Ли­зия. На­ут­ро он ве­лел при­ве­сти свя­тых му­че­ни­ков из тем­ни­цы к се­бе на суд, по­ста­вил их пе­ред со­бой и с гне­вом спро­сил:

– Ка­кой бес при­вел вас к безум­но­му ре­ше­нию вос­стать про­тив вла­сти и не по­слу­шать­ся цар­ско­го по­ве­ле­ния – по­кло­нить­ся ве­ли­ким бо­гам?

– Мы, ко­неч­но, бы­ли бы безум­ца­ми и иг­руш­кой бе­сам, – от­ве­ча­ли свя­тые, – ес­ли бы честь, по­до­ба­ю­щую од­но­му толь­ко Бо­гу, воз­да­ва­ли де­ре­вян­ным и ка­мен­ным про­из­ве­де­ни­ям рук че­ло­ве­че­ских. Но те­перь мы по­сту­па­ем муд­ро, ибо по­кло­ня­ем­ся Твор­цу все­го, со­здав­ше­му небо и зем­лю сло­вом Сво­им и из­вед­ше­му их из небы­тия в бы­тие ду­хом уст Сво­их.

В это вре­мя один из при­сут­ство­вав­ших на су­де ука­зал Ли­зию на Иеро­на и ска­зал: «Вот кто со­про­тив­лял­ся тво­им по­слан­цам, и все, о чем ты слы­шал, сде­лал имен­но он».

Ли­зий, по­смот­рев на Иеро­на, спро­сил, от­ку­да он ро­дом, и, ко­гда Иерон на­звал свое оте­че­ство и ме­сто рож­де­ния, опять спро­сил его:

– Это ты про­ти­вил­ся цар­ско­му при­ка­за­нию, на­де­ясь на те­лес­ную свою си­лу, и из­бил по­слан­ных за то­бою во­и­нов?

– Да, я, – сме­ло от­ве­чал му­же­ствен­ный Иерон, – мне ли не воз­не­на­ви­деть нена­ви­дя­щих Те­бя, Гос­по­ди, и не возг­ну­шать­ся вос­ста­ю­щи­ми на Те­бя (Пс.138,21). По­то­му-то и на­нес я им по­бои и гнал как трус­ли­вых зай­цев.

Слы­ша эти сло­ва, Ли­зий раз­гне­вал­ся и, не от­да­вая долж­но­го храб­ро­сти и си­ле Иеро­на, по­ри­цал его за непо­кор­ность и ска­зал: «Безу­мие твое до­ве­ло те­бя до та­кой дер­зо­сти, что ты ослу­шал­ся цар­ско­го по­ве­ле­ния, не по­ко­рил­ся и мо­е­му при­ка­зу и из­бил по­слан­ных на­ми. За это по­веле­ваю от­сечь по са­мый ло­коть твою дерз­кую ру­ку, по­ви­но­вав­шу­ю­ся безум­ной го­ло­ве».

И тот­час свя­то­му Иеро­ну от­сек­ли ру­ку, а про­чих свя­тых по по­ве­ле­нию то­го же му­чи­те­ля неми­ло­серд­но би­ли дол­гое вре­мя.

За­тем все они опять бы­ли бро­ше­ны в тем­ни­цу и воз­бла­го­да­ри­ли Бо­га, спо­до­бив­ше­го их по­не­сти та­кие му­ки за Его свя­тое имя. Но один из них, вы­ше­упо­мя­ну­тый Вик­тор, род­ствен­ник свя­то­го Иеро­на, обес­силев от по­лу­чен­ных им по­бо­ев и убо­яв­шись еще боль­ших в бу­ду­щем, тай­но при­звал к се­бе то­го чи­нов­ни­ка, ко­то­рый вел за­пись схва­чен­ных и пре­дан­ных му­че­ни­ям хри­сти­ан, и уни­жен­но умо­лял вы­черк­нуть имя его, Вик­то­ра, из за­пи­си имен уз­ни­ков, страж­ду­щих за Хри­ста, при­чем обе­щал ему по­да­рить за это од­но по­ме­стье. Под­куп­лен­ный обе­щан­ным ему по­дар­ком, чи­нов­ник ис­пол­нил прось­бу Вик­то­ра, – уни­что­жил его имя в за­пи­си и но­чью вы­пу­стил его из тем­ни­цы. Но Вик­тор, вы­шед­ши из тем­ни­цы, вско­ре умер и, та­ким об­ра­зом, ли­шил­ся и иму­ще­ства, и жиз­ни, и му­че­ни­че­ско­го вен­ца.

Ко­гда на­ста­ло утро, свя­той Иерон узнал о слу­чив­шем­ся и, пол­ный бес­ко­неч­ной пе­ча­ли, гром­ко ры­дал о сво­ем срод­ни­ке, вос­кли­цая: «Увы, Вик­тор! что ты сде­лал? О, ка­кой до­ро­гой це­ной от­ку­пил­ся ты! За­чем ты сам от­дал се­бя в ру­ки вра­га? За­чем по­зор бег­ства пред­по­чел вен­цу сла­вы? За­чем от­дал жизнь веч­ную за вре­мен­ную? За­чем вре­мен­ное об­лег­че­ние по­ста­вил вы­ше ра­до­сти нескон­ча­е­мой? О, как сму­ти­ли те­бя недол­говре­мен­ные стра­да­ния от незна­чи­тель­ных ран, ко­то­рые – ни­что пе­ред му­ка­ми веч­ны­ми, ожи­да­ю­щи­ми те­бя по су­ду Бо­жье­му!»

Опла­кав от­пад­ше­го от ли­ка му­че­ни­че­ско­го, свя­той Иерон по­до­звал к се­бе двух сво­их срод­ни­ков Ан­то­ния и Мат­ро­ни­а­на, по­сле­до­вав­ших за ним, и ска­зал им: «Вы­слу­шай­те мою по­след­нюю во­лю и, воз­вра­тив­шись от­сю­да, при­ве­ди­те ее в ис­пол­не­ние. Мое иму­ще­ство, на­хо­дя­ще­е­ся в Пи­си­дии, я от­даю сест­ре сво­ей Фе­о­ти­мии, с тем чтобы она, по­лу­чая с него нуж­ное для про­пи­та­ния, со­вер­ша­ла по­ми­но­ве­ние по мне в день мо­ей смер­ти. Все же про­чее мое иму­ще­ство я остав­ляю сво­ей ма­те­ри по при­чине ее вдов­ства и си­рот­ства; от­дай­те ей так­же и мою от­се­чен­ную ру­ку и ска­жи­те ей, чтобы она пись­мом по­про­си­ла на­чаль­ни­ка го­ро­да Ан­ки­ры, вель­мож­но­го Ру­сти­ка, дать ей дом в Ва­ди­сане, где пусть и бу­дет по­ло­же­на ру­ка моя».

Оста­вив та­кое за­ве­ща­ние сво­им срод­ни­кам, бла­жен­ный Иерон спо­кой­но ожи­дал сво­ей му­че­ни­че­ской кон­чи­ны. И вот на пя­тый день Ли­зий опять сел на су­дей­ское ме­сто и, при­звав свя­тых, стал при­нуж­дать их по­кло­нить­ся идо­лам. Дол­го ста­рал­ся он и лас­ка­ми, и угро­за­ми от­кло­нить их от Хри­ста, но не имел ни­ка­ко­го успе­ха и то­гда при­ка­зал сна­ча­ла бить их без по­ща­ды пал­ка­ми, а за­тем осу­дил на усе­че­ние ме­чом. По­сле мно­гих му­че­ний свя­тые му­че­ни­ки бы­ли осуж­де­ны на смерть. Пред­во­ди­мые бла­жен­ным Иеро­ном, они на пу­ти к ме­сту каз­ни ра­дост­но вос­пе­ва­ли сло­ва псал­ма: «Бла­жен­ны непо­роч­ные в пу­ти, хо­дя­щие в за­коне Гос­под­нем» (Пс.118,1). При­шед­ши на ме­сто каз­ни, они пре­кло­ни­ли ко­ле­на и мо­ли­лись Гос­по­ду: «Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, при­ми ду­ши на­ши!»

За­тем их свя­тые гла­вы бы­ли усе­че­ны ме­чом.

Ан­то­ний и Мат­ро­ни­ан об­ра­ти­лись к Ли­зию с прось­бой поз­во­лить им взять те­ло их срод­ни­ка Иеро­на и, ко­гда Ли­зий не со­гла­шал­ся, умо­ля­ли его от­дать им, по край­ней ме­ре, от­се­чен­ную гла­ву Иеро­на. Он от­ве­чал им, что от­даст гла­ву толь­ко за рав­ное с ней по ве­су ко­ли­че­ство зо­ло­та. Силь­но скор­бе­ли Ан­то­ний и Мат­ро­ни­ан, что не бы­ло у них столь­ко зо­ло­та, сколь­ко тре­бо­вал за гла­ву Ли­зий, хо­тя, без со­мне­ния, чест­ная гла­ва му­че­ни­ка и сто­и­ла несрав­нен­но до­ро­же. То­гда Бог вло­жил в серд­це од­но­му бо­га­то­му и зна­ме­ни­то­му му­жу, име­нем Хри­за­фию, дать вы­куп за гла­ву свя­то­го му­че­ни­ка Иеро­на: он от­дал Ли­зию столь­ко зо­ло­та, сколь­ко ве­си­ла гла­ва, и, взяв ее, с че­стью хра­нил у се­бя. Ко­ры­сто­лю­би­вый Ли­зий стал то­гда отыс­ки­вать и от­се­чен­ную ру­ку свя­то­го, рас­счи­ты­вая и за нее по­лу­чить зо­ло­то; но Ан­то­ний и Мат­ро­ни­ан, узнав об этом, но­чью бе­жа­ли на ро­ди­ну, уно­ся с со­бой свя­тую ру­ку, а те­ла – его и про­чих свя­тых му­че­ни­ков, обез­глав­лен­ных вме­сте с ним, дру­гие хри­сти­ане, взяв тай­но, по­греб­ли в скры­том ме­сте.

Упо­мя­ну­тые бра­тья, при­нес­ши ру­ку свя­то­го Иеро­на к его ма­те­ри Стра­то­ни­ке, вру­чи­ли ей свя­тые остан­ки. Мать, взяв усе­чен­ную ра­ди Хри­ста ру­ку сво­е­го воз­люб­лен­но­го сы­на, омы­ла ее сле­за­ми, ло­бы­за­ла ма­те­рин­ским лоб­за­ни­ем и при­кла­ды­ва­ла к сво­им очам. Ра­ду­ясь за сы­на и в то же вре­мя от­да­ва­ясь есте­ствен­ной скор­би, она го­во­ри­ла со сле­за­ми: «Лю­без­ный сын мой, ко­то­ро­го я ро­ди­ла жи­вым и здо­ро­вым! Те­перь у ме­ня толь­ко ма­лая часть тво­е­го мерт­во­го те­ла, но тем боль­шую скорбь она воз­буж­да­ет во мне. Увы, сын мой! Ро­ди­ла я те­бя в бо­лез­ни, вос­пи­та­ла в тру­дах, на­де­ясь иметь в те­бе опо­ру в ста­ро­сти, под­держ­ку в бо­лез­ни, уте­ше­ние в скор­бях, и, вме­сто то­го, ли­ши­лась я те­бя, свет сле­пых очей мо­их. Но что я пла­чу, ко­гда мне долж­но ве­се­лить­ся и ра­до­вать­ся то­му, что я – мать му­че­ни­ка, что я от­да­ла плод чре­ва сво­е­го Бо­гу, что ты, воз­люб­лен­ный сын, умер не так, как обыч­но уми­ра­ют лю­ди? Ведь му­че­ни­че­ская смерть, ка­кой скон­чал­ся ты, ве­дет ко мно­гим и ве­ли­ким бла­гам! Но, ото­шед­ши от ме­ня, не по­ки­дай ме­ня со­всем, сын мой, и в мо­лит­вах тво­их хо­да­тай­ствуй за ме­ня пред Гос­по­дом, за ко­то­ро­го ты про­лил свою кровь, дабы он и ме­ня ско­рее осво­бо­дил от этой мно­го­труд­ной и обиль­ной вся­ки­ми бе­да­ми жиз­ни».

По­сле это­го пла­ча Стра­то­ни­ка по­ло­жи­ла ру­ку свя­то­го на том ме­сте, ко­то­рое он сам бла­го­во­лил ука­зать, и при­ве­ла в ис­пол­не­ние все им за­ве­щан­ное. А Хри­за­фий, дав­ший зо­ло­той вы­куп за гла­ву свя­то­го Иеро­на, через несколь­ко вре­ме­ни по­стро­ил цер­ковь на ме­сте, где бы­ли усе­че­ны свя­тые му­че­ни­ки, и с че­стью по­ло­жил в ней гла­ву му­че­ни­ка, про­слав­ляя Свя­тую Тро­и­цу.

Святитель Павел, архиепископ Константинопольский, был избран на патриаршую кафедру после смерти Патриарха Александра (+340), когда вновь вспыхнула арианская ересь. На Соборе, избиравшем нового Константинопольского патриарха, присутствовало много ариан. Они восставали против избрания святителя Павла, но православных членов Собора оказалось большинство. Император Констанций, царствовавший над восточной половиной Римской империи, был арианин. Во время выборов патриарха его не было в Константинополе. По возвращении своем, он созвал собор, который незаконно объявил низложенным святителя Павла, и император изгнал его из столицы. На место святителя возвели арианина Евсевия Никомидийского. Патриарх Павел удалился в Рим, где нашли себе приют и другие православные епископы, изгнанные Евсевием.

Недолго управлял Церковью Евсевий. Когда он умер, святитель Павел вернулся в Константинополь. Он с любовью был встречен паствой. Но Констанций вторично изгнал святого, и ему пришлось возвратиться в Рим. Император Констант написал своему восточному соправителю Констанцию грозное письмо, которое отправил в Константинополь со святым архипастырем-изгнанником. Угрозы подействовали, и святитель Павел был возвращен на патриарший престол.

Однако вскоре благочестивый император Констант, защитник православных, был предательски убит во время дворцового переворота. Святителя Павла вновь изгнали из столицы и отправили в ссылку в Армению, в город Кукуз, где он принял мученическую кончину. Когда Патриарх совершал Божественную литургию, ворвались ариане и задушили святого его святительским омофором. Произошло это в 350 году. В 381 году святой царь Феодосий Великий торжественно перенес мощи святителя Павла исповедника, из Кукуза в Константинополь. В 1326 году мощи святителя Павла перенесены в Венецию.

Святитель Афанасий Великий, современник святого Павла, об его изгнании пишет кратко: «Святой Павел в первый раз сослан Константином в Понт, во второй раз Констанцием, окованный железными узами, заточен в Сингару Месопотамскую и оттуда переведен в Емесу, а в четвертый раз в Кукузу Каппадокийскую у Таврских пустынь».

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Христос в Евангелии Своем, говоря о самом великом, что может сделать человек, о самой высокой мере, до которой он может вырасти, дал нам заповедь любви: «Никто большей любви не имеет, как тот, который душу свою положит за друзей своих…».

И вот, в эту таинственную рождественскую ночь, Сам Господь и Бог наш воплощением Своим исполнил этот закон победоносной жизни и любви. Мы рождаемся во временную, преходящую жизнь, из ничего возникаем державным творческим словом Живого Бога, и через это временное бывание становимся причастниками вечности и входим в жизнь вечную. Господь же и Бог наш, воплощением Своим, из полноты бытия, из торжествующей полноты жизни входит в область смерти; из полноты нетварного бытия Он заключается в узкие, подлинно тюремные рамки падшего мира; будучи вечным, рождается во времени, чтобы в этом мире, узком, тесном, оторванном от Бога, жить, показывая нам пример того, как изо дня в день можно отдавать жизнь за своих друзей, и умирает, показывая нам, что и смертью можно явить торжество жизни.

Одна из древних греческих икон представляет нам ясли вифлеемские не в виде трогательных яслей, а в виде жертвенника, сложенного из камней, на которых лежит ребенок, предназначенный к смерти; но не к случайной, бессмысленной, бесцельной смерти, а к смерти жертвы, которая осмысленно, свободно приносится Богу во очищение грехов, ради победы над самой смертью, для соединения Неба и земли, для соединения отпадшей твари и Живого, любящего Бога.

Сегодня вечный Бог рождается во время. Бесплотный облекается плотью. Тот, Кто за пределами смерти, входит в область смерти; сегодня начинается крестный путь Господень; сегодня является нам жертвенная, крестная божественная Любовь. Сегодня ясли вифлеемские предзнаменуют нам ту пещеру, куда будет положен Господь наш Иисус Христос, снятый со креста после мучительной смерти… И весь путь жизни Господней является ничем иным, как исполнением этой заповеди о любви, которая не знает ни границ, ни предела, о той любви, которая свою жизнь отдает за друзей своих. Но за друзей ли одних? Кто был другом Господним, когда Он родился, кто дал приют Матери, ожидающей Ребенка, и сопровождающему их Иосифу? Выкинутые из человеческого селения, они нашли себе обиталище только среди зверей. И так в течение всей жизни Христовой, когда в завершение Его пути израильский народ, человечество, исключит Его из града людей, останется Ему только умереть одинокой смертью на Голгофской горе. Путь, начатый Господом «ради друзей своих», есть путь любви — но кто такие эти друзья? Враги — это не те, кто нас ненавидит; это те, которых мы, по безумию, по слепоте сердца и отуманенности ума, называем врагами. Христос врагов не знал. Все люди, которых державное творческое слово Божие призвало к бытию, были Его братья и сестры, были возлюбленные Божии дети, которые потеряли свой путь и которых Он пришел взыскать.

Он Сам дал нам образ, когда сказал, что добрый пастырь оставляет девяносто девять овец, чтобы идти на розыски одной заблудившейся, потерянной овцы. Так и по отношению к нам: тех людей, которые называют себя врагами Христа, Христос признаёт за Своих братьев и сестер, за детей Живого Бога, Чьим Сыном Он является. Он врагов не знает, для Него нет врагов. И поэтому за всех и ради всех Он становится человеком, за всех и ради всех Он живет изо дня в день, отдавая все силы тела и души; и, наконец, за всех и ради всех, после Страстной седмицы, после страшной Гефсиманской ночи, после издевательств, поруганий, после того, как Он был предан близким учеником, оставлен другими, Христос умирает на кресте за всех и ради всех…

И если мы — Христовы, то мы должны научиться в сегодняшнюю торжественную ночь этому Христову пути; сегодня можем мы покаянием, то есть переменой мысли и сердца, войти в путь Христов, можем новыми глазами осмотреться и с изумлением увидеть, что нет у нас врагов, а есть только дети Божии заблудшие, к которым нас посылает Господь жить и, если нужно, умирать, чтобы они ожили во веки веков.

Вот о чем говорят нам жизнь и смерть Христовы, вот о чем нам говорит сегодня Рождество — то есть рождение Живого Бога человеческой плотью. Оно такое таинственное: казалось бы, мы видим своего Бога, мы можем держать Его благоговейно и трепетно в своих объятиях. Но в этом Воплощении нам открывается Бог более таинственный, чем Бог небесный, непостижимый человеческому уму, а только чаемый человеческим сердцем, потому что в этом Младенце таится вся полнота невидимого, непостижимого Бога. Прикасаясь Ребенку, рожденному в Вифлееме, мы с ужасом познаём, что Он — Живой Бог, ставший живым Человеком нас ради; мера любви Божи- ей к каждому из нас, к последнему грешнику и к самому святому праведнику — это жизнь и смерть Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим…

Разве мы не обернемся к каждому, кто вокруг нас, с подобной любовью, разве мы можем перед лицом Воплощения Христова иначе отнестись к людям, чем Сам Бог, ставший Человеком? Заповедь новую Он нам дает, новую тем, что не только Он нас призывает любить, но призывает любить и друзей и врагов, призывает любить всех, и такой мерой любви, которая называется «положить жизнь свою за друзей своих»; признать друзьями тех, кто тебя другом не признаёт, жить для них изо дня в день, а если нужно — ради них умереть, с последней молитвой на устах: Господи, прости им — они не знают, что творят!

Аминь.
(Митрополит Антоний Сурожский)

Уче­ник пре­по­доб­но­го Сер­гия Ра­до­неж­ско­го. Ро­дил­ся в Юрье­ве-Поль­ском. В юном воз­расте, услы­шав об Ан­гель­ской жиз­ни пре­по­доб­но­го Сер­гия и же­лая по­сле­до­вать ему, свя­той при­шел к пре­по­доб­но­му Сер­гию и про­сил при­об­ще­ния к ли­ку мо­на­ше­ству­ю­щих. Пре­по­доб­ный Сер­гий, про­ви­дя в нем бу­ду­ще­го ве­ли­ко­го по­движ­ни­ка и ис­пы­ты­вая его сми­ре­ние и тер­пе­ние, ото­слал св. Ни­ко­на к сво­е­му уче­ни­ку пре­по­доб­но­му Афа­на­сию Вы­соц­ко­му. Здесь пре­по­доб­ный Ни­кон учил­ся ум­но­му де­ла­нию, изу­чал Свя­щен­ное Пи­са­ние и пре­успе­вал в доб­ро­де­те­ли и чи­сто­те.

Воз­ве­ден­ный в сан иеро­мо­на­ха, пре­по­доб­ный Ни­кон вер­нул­ся в Тро­и­це-Сер­ги­е­ву Лав­ру и стал лю­би­мым и близ­ким уче­ни­ком пре­по­доб­но­го Сер­гия. Ви­дя ду­хов­ную зре­лость и опыт­ность пре­по­доб­но­го Ни­ко­на, пре­по­доб­ный Сер­гий пе­ред смер­тью на­зна­чил его сво­им пре­ем­ни­ком.

Став игу­ме­ном, пре­по­доб­ный Ни­кон под­дер­жи­вал все, что бы­ло уста­нов­ле­но учи­те­лем: лю­бил мо­лит­ву и пост, тру­дил­ся на­равне с бра­ти­ей, о ко­то­рой по­сто­ян­но с лю­бо­вью за­бо­тил­ся.

При пре­по­доб­ном Ни­коне 5 июля 1422 г., во вре­мя стро­и­тель­ства но­во­го хра­ма во имя Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, бы­ли об­ре­те­ны нетлен­ные мо­щи пре­по­доб­но­го Сер­гия Ра­до­неж­ско­го.

По­сле мно­гих тру­дов и по­дви­гов пре­по­доб­ный Ни­кон скон­чал­ся 17 но­яб­ря 1426 г. и был по­гре­бен близ ра­ки сво­е­го учи­те­ля. В 1560 г. над мо­ги­лой пре­по­доб­но­го был по­стро­ен храм во имя его. Мо­щи пре­по­доб­но­го Ни­ко­на, по­чи­ва­ю­щие здесь под гроб­ни­цей, от­де­ля­ют­ся от ра­ки ве­ли­ко­го Сер­гия од­ной ка­мен­ной сте­ной.

Святой апостол Филипп, уроженец города Вифсаиды (Галилея), был глубоким знатоком Священного Писания и, правильно разумея смысл ветхозаветных пророчеств, ожидал прихода Мессии. По призыву Спасителя (Ин. 1, 43) он пошел за Ним. Об апостоле Филиппе несколько раз говорится в Святом Евангелии: он привел ко Христу апостола Нафанаила (Ин. 1, 46); его Господь спросил, сколько нужно денег для покупки хлеба 5-ти тысячам человек (Ин. 6, 7); он привел эллинов, желавших увидеть Христа (Ин. 12, 21 — 22); наконец, он во время Тайной Вечери спрашивал Христа о Боге Отце (Ин. 14, 8).

После Вознесения Господа апостол Филипп проповедовал Слово Божие в Галилее, сопровождая проповедь чудесами. Так, он воскресил младенца, умершего на руках у матери. Из Галилеи он направился в Грецию и проповедовал среди переселившихся туда иудеев. Некоторые из них сообщили в Иерусалим о проповеди апостола, и тогда из Иерусалима в Элладу прибыли книжники во главе с первосвященником для обвинения апостола Филиппа. Апостол Филипп обличил ложь первосвященника, говорившего, что ученики Христовы похитили и скрыли тело Господа, рассказав, как фарисеи подкупили воинов стражи, распустивших этот слух. Когда же иудейский первосвященник и его спутники стали хулить Господа и набросились на апостола Филиппа, они внезапно ослепли. По молитве апостола все прозрели, и, видя это чудо, многие уверовали во Христа. Апостол Филипп поставил им епископа, именем Наркисс (причтен к лику 70 апостолов).

Из Эллады апостол Филипп отправился в Парфы, а затем в город Азот, где исцелил больные глаза дочери местного жителя Никоклида, принявшего его в свой дом и затем крестившегося со всем семейством.

Из Азота апостол Филипп отправился в Иераполь Сирийский, где, подстрекаемые фарисеями, иудеи подожгли дом Ира, принявшего к себе апостола Филиппа, а апостола хотели убить. Но, видя чудеса, совершенные апостолом: исцеление высохшей руки начальника города Аристарха, хотевшего ударить апостола, а также воскрешение умершего отрока, — раскаялись и многие приняли святое Крещение. Поставив Ира епископом в Иераполь, апостол прошел Сирию, Малую Азию, Лидию, Мисию, всюду проповедуя Евангелие и перенося страдания. Его и сопутствовавшую ему сестру Мариамну побивали камнями, заточали в темницы, изгоняли из селений.

Затем апостол прибыл во Фригию, в город Иераполь Фригийский, где было много языческих храмов, в том числе храм, посвященный змеям, где обитала огромная ехидна. Апостол Филипп силой молитвы умертвил ехидну и исцелил многих укушенных змеями. В числе исцеленных была жена правителя города Анфипата, принявшая христианство. Узнав об этом, правитель Анфипат приказал схватить Филиппа, его сестру и пришедшего с ними апостола Варфоломея. По наущению жрецов храма ехидны Анфипат приказал распять святых апостолов Филиппа и Варфоломея. В это время началось землетрясение, и всех присутствовавших на судилище засыпало землей. Висящий на кресте у храма ехидны апостол Филипп молился о спасении распявших его от последствий землетрясения. Видя происходившее, народ уверовал во Христа и стал требовать снятия с креста апостолов. Апостол Варфоломей, снятый с креста, был еще жив и, получив освобождение, крестил всех уверовавших и поставил им епископа.

Апостол Филипп, молитвами которого все, кроме Анфипата и жрецов, остались живы, скончался на кресте.

Сестра его Мариамна погребла его тело и вместе с апостолом Варфоломеем направилась с проповедью в Армению, где апостол Варфоломей был распят (память 11 июня), Мариамна же проповедовала до своей кончины в Ликаонии (память 17 февраля).

Эта Вла­ди­мир­ская ико­на яви­лась в 1588 го­ду в 12 вер­стах от Во­лог­ды во­ло­год­ско­му по­се­ля­ни­ну Ила­ри­о­ну – бу­ду­ще­му пре­по­доб­но­му Иоси­фу За­о­ни­ки­ев­ско­му – при сле­ду­ю­щих об­сто­я­тель­ствах.
Бла­го­че­сти­вый жи­тель се­ла Обу­хо­ва Во­ло­год­ской епар­хии Ила­ри­он по­те­рял зре­ние, и по­сле дол­гих мо­литв ему яви­лись свя­тые бес­среб­ре­ни­ки Кос­ма и Да­ми­ан и обе­ща­ли ис­це­ле­ние. При­дя на ука­зан­ное свя­ты­ми ме­сто, Ила­ри­он вне­зап­но, несмот­ря на свою сле­по­ту, уви­дел в необык­но­вен­ном све­те Вла­ди­мир­скую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри. При­ло­жив­шись к ней, он про­зрел и стал ви­деть всё окру­жа­ю­щее.
В честь сей ико­ны ис­це­лён­ный Ила­ри­он со­ору­дил при по­мо­щи окрест­ных жи­те­лей цер­ковь. Впо­след­ствии на этом ме­сте воз­ник­ла оби­тель, ко­то­рую на­зва­ли За­о­ни­ки­ев­скою, так как рас­по­ла­га­лась она за Ани­ки­ев­ским ле­сом, на­зван­ном так по­то­му, что в нём ко­гда-то жил раз­бой­ник Ани­ка. Сам Ила­ри­он при­нял в оби­те­ли по­стриг с име­нем Иосиф, а Вла­ди­мир­ская За­о­ни­ки­ев­ская ико­на Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы про­сла­ви­лась мно­го­чис­лен­ны­ми ис­це­ле­ни­я­ми.
По­сле ре­во­лю­ции мест­ные боль­ше­ви­ки по­пы­та­лись рек­ви­зи­ро­вать мо­на­стырь, но бы­ли из­гна­ны кре­стья­на­ми из окрест­ных се­ле­ний. Тем не ме­нее поз­же оби­тель бы­ла пол­но­стью ра­зо­ре­на, и в на­сто­я­щее вре­мя от неко­гда быв­шей ду­хов­ной жем­чу­жи­ны Во­ло­год­чи­ны оста­лись лишь од­ни ру­и­ны.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Много лет тому назад отец Сергий Булгаков назвал одну из своих проповедей на Вознесение «Радость разлуки». И действительно, когда мы задумываемся над словами, которые сопутствуют в Евангелии предупреждению Христа о том, что Ему надлежит умереть, на время разлучиться со Своими учениками и быть для них вне всякой досягаемости, и о том, что идет время, когда Он отойдет уже окончательно к Богу и Отцу, можно изумляться: молясь об учениках Небесному Отцу, Христос просит о том, чтобы они имели полноту Его радости в себе… Как может быть, чтобы, разлучившись со Спасителем, мы могли, однако, радоваться Его радостью и не за Него, а вместе с Ним, за себя, за весь мир?
Эта радость нелегко дается. Для того, чтобы пережить эту радость Христову, надо оторваться от привязанности к земному, родному, привычному Христу. Вы, наверное, помните в Евангелии рассказы о явлении Христа ученикам после Воскресения; Спаситель предстал святой Марии Магдалине у самого гроба, и она была так погружена в свое горе, что не узнала Его, она вся в себя ушла — и потеряла Его. И когда Спаситель ее назвал по имени, и это слово «Мария» дошло до глубин ее сердца и души, она пала к Его ногам и захотела как бы удержать Его, держась за воскресшую плоть. И Он ей сказал: Не трогай меня ныне, Я еще не взошел к Отцу Моему и Отцу вашему, к Богу Моему и Богу вашему… Она вся еще была полна временем Христовой жизни на земле; она хотела вернуться к тем дням радости вокруг Него, но эта радость прошла. Между этими днями земной жизни и Христом теперешним, знаемым нам, прошел меч, прошла смерть, крест, сошествие во ад, недолговременная, но такая страшная по своей кажущейся безнадежности разлука.
И теперь Христос вознесся. Христа, каким мы Его видим в Евангелии, мы не можем больше уловить, потому что Он нам раскрылся как Бог и как совершенный человек. Та простая близость, которая была между Ним и Его учениками, земная дружба как-то отошла вдруг на какой-то задний план, и теперь, как говорит апостол Павел, мы уже по плоти Христа не знаем, но мы Его знаем духом.
Уходя от Своих учеников, Спаситель им сказал: Я вас сиротами не оставлю. Я вам пошлю Духа, Утешителя, Который исходит от Отца, — Он вам все возвестит…
И в день Пятидесятницы Божий Дух почил на Церкви, заполнил ее Своим присутствием и открыл перед Церковью бездонные глубины нового ведения и Самого Христа, уже не просто учителя, не просто наставника, не просто друга, не просто помазанника Божия, пророка, чудотворца. Открылся Христос откровением Духа как Человек, но не как один из людей, а как полнота явления того, что такое Человек. И открылся Он нам как Бог. Это предчувствовали, это чуяли Его ученики, но теперь мы это знаем, мы это видим, мы это познали опытом: Он наш Господь и Он наш Бог.
И дар Святого Духа силой Божией дает нам возможность приобщиться тому, что принадлежит никому иному, как Сыну Божию, ставшему Сыном человеческим. Его Воскресение было как бы чудом в Его Богочеловеческой судьбе; но наша приобщенность Ему даром Святого Духа, то, что Причащением Святых Таин, Крещением мы делаемся плотью и кровью Его, как бы Им Самим, делает все то, чем Он был, возможным для нас. Человек в полном смысле этого слова, человек, достигший полной меры своего человечества — не земной человек, а человек небесный; человек только тогда делается полностью собой, когда он так соединился с Богом, что он — в Боге и Бог в нем, когда он стал человеком, каким был Христос: Сыном Божиим не по рождению, а по дару, по приобщению.
И вот где радость наша: вознесясь от нас на небо, Христос унёс с Собой, в глубины Святой Троицы ту плоть, которую человечество, земля, Ему подарила Божией Матерью . Теперь тайна человека находится в глубинах и недрах тайны Божией. Мы не разлучились с Ним, потому что Духом Святым мы с Ним стали неразлучными; и видя случившееся с Ним, приобщаясь тому, что с Ним случилось, мы приобщаемся Его радости, радости о том, что мир спасен, радости о том, что побеждено все, что делало человека мелким, чуждым Богу. Теперь мы Ему свои, родные. Теперь мы можем радоваться Христовой радостью: не только о Его победе, но о том, что перед нами открыто новое ведение Божие, новое понимание человека, и призвание такое великое, такое дивное, о котором не мыслил человек до Христа: стать сынами и дочерьми Божиими, приобщиться всему, что Христово — включая вечную Божественную славу. Аминь.
(Митрополит Антоний Сурожский)